Читаем Избранный?! И в этом?! Снова?!!! (СИ) полностью

**Насколько помнится, по канону это зелье проходят на третьем курсе.

***По поводу семьи Уизли. Я пока канон читала, почему-то была свято уверенна, что Молли максимум на пару лет старше Лили и Джеймса. И только потом до меня дошло, что она должна быть старше как минимум на десяток. Тогда откуда эта дружба не разлей вода? Неужели только из-за Ордена Феникса? Что-то сомнительно. А так если посчитать, то разница между детками в семье примерно по два года. Когда Гарри пришёл в Хог, ему и Рону было по 11, ФиД — 13, Перси — 15 (он пошёл на пятый курс), Чарли и Билл уже выпустились, значит Чарли на тот момент уже, как минимум, 18-19 и плюс ещё два года на Билла. Даже если предположить, что своего старшего сына Молли родила фактически на школьной скамье в 17, то родится она должна была никак не позже 1953 г., а то и намного раньше.

====== Глава 19. Хогвартс-Экспресс. ======

Глава 19. Хогвартс-Экспресс.

Промаявшись в купе, которое он предварительно запер на все известные ему чары, чтобы никто не ломился, в первую очередь это касалось Джинни, до самого отъезда поезда, он всё-таки не выдержал и пошёл по вагонам в поисках вагона старост. Зачем? Так там должны быть и профессора, а у профессоров должно быть что-то, что избавит его от боли. Ну, не может же такого быть, чтобы никто не думал о том, что в этом поезде сейчас едут не просто эмоционально и гормонально неустойчивые подростки, но и фактически два враждующих «полка»? И вот оставить их совсем без присмотра?

Хотяяя… С Дамблдора станется именно так и поступить. Посмотреть: а что будет, и что с этого может поиметь он? Куда, блин, Попечительский Совет только смотрит? Ну не считать же садистку Амбридж, мерой его, Попечительского Совета, воздействия. Что-то она мало воздействовала именно на директора, скорее издевалась над самими учениками.

Но всё же в поезде должен быть хоть один профессор! Иначе зачем это собрание старост? От кого-то же они получают свои инструкции?

В коридорах было относительно пустынно. Все учащиеся расселись по купе с друзьями и софакультетниками и в данный момент, скорее всего, делились впечатлениями о каникулах и обсуждали… Что-то обсуждали. Мало ли о чём хочется поговорить, посплетничать, оставшись, наконец, без бдительного присмотра взрослых?

Пока Гарри медленно продвигался по коридорам вагонов, «приступ» обуявший его на станции постепенно сходил на нет и голова стала проходить, делая его поход уже почти бессмысленным. Остановившись посреди очередного вагона, Гарри принюхался. Точно. Больше ничего подобного нет. Не сказать, что он совершенно перестал чувствовать запахи, но они уже стали несколько приглушённее и голова постепенно приходила в порядок.

Гарри развернулся обратно. Смысла искать помощи уже не было. До следующего «приступа». Гарри шёл обратно так же медленно, как и дошёл сюда. И если сначала он медлил из-за одуряющей головной боли, то теперь он просто шёл и принюхивался к запахам окружающим его.

Что сказать? Это определённо не «Нора» с её обитателями. Запахи были разные, приятные, нейтральные, острые, сладкие, «лёгкие», «сильные», освежающие, дурманящие… Разные. Гарри уже на интуитивном уровне разделял их на «пол». Вот купе. Оттуда тянет лёгкими цветочными ароматами — явно тут нашли своё «убежище» девчонки. А вот отсюда тянет чуть более резкими: сандал, бергамот, мирт — явно парни.

От некоторых купе не пахло вообще никак. Например, вот от этого. Ничего. Никакого запаха, кроме обычных: запах оббивки, немного пыли, смазки для задвижек, и естественных запахов молодого тела, только слабых. Они не били в нос, а воспринимались как нечто естественное. Не было в этих запахах чего-то… Чего-то… Что присутствовало в других. Особенности, индивидуальности. Нейтральный такой запах.

По громким голосам и выкрикам Гарри определил, что в купе закрылись пара гриффиндорцев и пара хафлпаффцев: Шеймус, Дин, Джастин и… Гарри нахмурился, кажется, этого светловолосого здоровяка зовут Эрни. Да, точно Эрни МакМилан. Он тоже участвовал в Его АД.

Гарри проходил мимо очередного купе, когда ноздри уловили очередной запах: можжевельник в сочетании с абрикосом, ещё какой-то незнакомый аромат, что-то восточное, сильный запах сирени и… Тяжёлый запах нагретого на сильном солнцепёке камня.

И всё бы ничего, но… Гарри остановился и снова потянул носом. Да точно. Можжевельник и абрикосы. Именно на этот запах Гарри среагировал весьма для себя неожиданно и не совсем тривиально, член в штанах заинтересованно дёрнулся.

«Чего?! Это ещё что за новости?!» — подумал ошарашенный подобными выкидонами собственного организма парень.

Он вернулся в покинутое купе и стал размышлять. У него походу раскрылся ещё один дар. Иначе с чего бы это у него такая чувствительность к запахам. Первые мысли по поводу того, что это именно дар или проклятье, это как посмотреть, появились у него ещё в «Норе». Ведь раньше он ничего подобного не чувствовал. А тут. А уж когда выяснилось, что Билл и Чарли вовсе не Уизли, мысль приобрела вполне чёткие очертания.

Перейти на страницу:

Похожие книги

После банкета
После банкета

Немолодая, роскошная, независимая и непосредственная Кадзу, хозяйка ресторана, куда ходят политики-консерваторы, влюбляется в стареющего бывшего дипломата Ногути, утонченного сторонника реформ, и становится его женой. Что может пойти не так? Если бывший дипломат возвращается в политику, вняв призывам не самой популярной партии, – примерно все. Неразборчивость в средствах против моральной чистоты, верность мужу против верности принципам – когда политическое оборачивается личным, семья превращается в поле битвы, жертвой рискует стать любовь, а угроза потери независимости может оказаться страшнее грядущего одиночества.Юкио Мисима (1925–1970) – звезда литературы XX века, самый читаемый в мире японский автор, обладатель блистательного таланта, прославившийся как своими работами широчайшего диапазона и разнообразия жанров (романы, пьесы, рассказы, эссе), так и ошеломительной биографией (одержимость бодибилдингом, крайне правые политические взгляды, харакири после неудачной попытки монархического переворота). В «После банкета» (1960) Мисима хотел показать, как развивается, преображается, искажается и подрывается любовь под действием политики, и в японских политических и светских кругах публикация вызвала большой скандал. Бывший министр иностранных дел Хатиро Арита, узнавший в Ногути себя, подал на Мисиму в суд за нарушение права на частную жизнь, и этот процесс – первое в Японии дело о писательской свободе слова – Мисима проиграл, что, по мнению некоторых критиков, убило на корню злободневную японскую сатиру как жанр.Впервые на русском!

Юкио Мисима

Проза / Прочее / Зарубежная классика