Избушка на костях

Яга потерла затекшую шею. Осторожно повернула голову влево-вправо и потянулась к роскошному венцу. Жалобно зазвенели жемчужные нити.

– Ты была неподражаема, отрада моего сердца! Эти князья…

Кощей замер на полуслове. Ему в руки лег венец.

– Ух, тяжелый, зараза! – Яга поправила косу, пригладила серебристые волосы и обернулась ко мне. Льдистые глаза впились в мое лицо, будто осколки стекла в нежную кожу. – Ну, ведьма молодая, в силу не вошедшая, надумала? Останешься или домой воротишься?

Грудь сдавило от волнения. Я знала, что ради этого мгновения проделала столь долгий путь, и все равно колебалась. Казалось, ступлю в эту реку, и дороги назад не будет: плотину снесет мощный чистый поток, все вымоет вода и следа от прежней жизни не оставит. Я подняла взгляд к потолку, с которого на меня глазели расписные, поражающие буйством красок птицы. Живая, с черным оперением, тоже поглядывала на меня со спинки резного трона.

– Я…

Голос внезапно охрип. Я растерялась, словно цыпленок, выглянувший из-под крыла курицы-наседки. Вот же, все так ясно, как днем. Почему же я плутаю, будто в потемках?

Новый порыв ветра – свежего, несущего бурю – ударил в ставни и долетел до меня. Он холодом коснулся обнаженной кожи, пощекотал шею и послал по спине волну мурашек.

– Я…

Яга свела брови, выказывая нетерпение. Кощей привычно улыбнулся, но нервные движения длинных пальцев, перебирающих рясы венца, выдавали его напряжение. Лишь Тим сохранял спокойствие. Тот, из-за кого я колебалась, оставался невозмутимым. Скрестив руки на груди, он глядел на меня прямо, не отводя взгляда. Его глаза не лучились теплотой, на их дне, словно сталь, сверкала решимость.

Чаши весов покачнулись и застыли.

– Я останусь.

Хозяйка усмехнулась – по-доброму, по-дружески.

– Ну раз так…

Яга, не договорив, наклонилась, подняла с пола огрызок яблока. Того самого, которым угостила княжича. Перед моим взором снова предстала тошнотворная картина: выгнутая дугой спина, рвущие плоть кости, острая, невыносимая боль, отразившаяся в человеческом зрачке за миг до того, как он вытянулся и стал звериным.

Я вздрогнула, когда воздух со свистом разрезали черные крылья. Краешек одного из них задел меня – вскользь, совершенно мимолетно, но точно не случайно. Ворон мягко опустился на выставленную руку Яги и, склонив голову набок, уставился на хозяйку темными глазками-бусинками. Она что-то шепнула ему, так тихо, что слов я не разобрала. Сердце кольнуло дурное предчувствие. А затем Яга вскинула руку, и ворон, сорвавшись вихрем, устремился в распахнутое окно. В крепко сжатом черном клюве ведьмовская птица несла огрызок.

– Быстрого полета тебе, Тень!

Стоявший рядом Кощей радостно взмахнул рукой, будто прощаясь с вороном. Я вздрогнула, вцепившись в слово с жадностью голодной безродной кошки, впервые увидавшей объедки.

– Тень? – переспросила я, с волнением ухватившись за кончик косы. – Он и правда… Тень?

Если есть День, Ночь и Красно Солнышко, почему не может существовать Тень?

Ход моих быстротечных мыслей прервал смешок. Я подняла голову и встретилась взглядом с Кощеем. Он радостно, будто подруге, подмигнул мне.

– А ты, свет очей моих, начинаешь разбираться в происходящем. Но…

– Птица просто птица, – резко сказала Яга. – Ведьма не может отделить себя от тени. Сгинет сразу. А чужих теней мне не надобно.

Неведомым образом эти слова успокоили меня. Вскрыли тревогу, как нарыв. Та лопнула разлетевшимся гноем, принеся за собой облегчение. Прятавшееся солнце вдруг вышло из-за туч и разогнало тени, которые тянулись ко мне со всех углов. Яга развернулась и зашагала к дверям. У порога она обернулась:

– Пойдем со мной, ведьма костяная. Покажу тебе часть ответов, за которыми ты пришла.

Она так споро исчезла в дверях, что я, подхватив подол, поспешила за ней. Кощей и Тим остались за спиной, в горнице. Стремглав выскочив в коридор, я замерла в недоумении. Яга, склонившись, отодвинула в сторону половик и потянула за круглое железное кольцо.

– Подпол? – удивилась я. – А почему…

– Знания, они ведь глубоко внутри запрятаны, – пробормотала Яга и, поднапрягшись, подняла крышку. – Давай, спускайся.

Внизу темнела крутая деревянная лестница.

– Свет есть. – Яга и правда достала откуда-то из-под подола толстую свечу. – Не споткнемся по дороге.

Я свесилась и с опаской поглядела в зияющий темнотой проем подпола. Лестница казалась бесконечной, она лихо закручивалась вокруг опоры, словно мокрый сарафан вокруг лодыжек. Спускаться по таким крутым ступенькам – все равно что забраться в пасть к медведю: так же безумно и страшно.

– Первой пойду, – тихо сказала я и взяла свечу.

Яга посмотрела на меня с уважением, но покачала головой.

– Нет, иди за мной.

С этими словами она легко нырнула вниз – на первую ступеньку лестницы. Я последовала за ней.

Глава 7