Издержки хорошего воспитания

Десять лет тому назад одна дама из поселка открыла на горе школу. Денег у Джемины не было, но плату за обучение она вносила тем, что каждое утро ставила на стол мисс Лафарж полное ведерко виски. Мисс Лафарж скончалась от белой горячки спустя год после начала преподавательской деятельности, и образование Джемины на этом прервалось.

На другом берегу тихо плескавшегося ручья тихо плескался виски в другом перегонном аппарате — аппарате Долдрумов. Долдрумы и Тантрумы визитами не обменивались.

Они ненавидели друг друга.

Пятьдесят лет тому назад старый Джем Долдрум и старый Джем Тантрум повздорили в лачуге Тантрумов за игрой в подкидного. Джем Долдрум швырнул червонного короля в лицо Джему Тантруму, а взъярившийся старый Тантрум сбил старого Долдрума с ног девяткой бубен. Прочие Долдрумы и Тантрумы тоже ввязались в схватку, и вскоре всю лачужку заполонили летавшие по воздуху карты. Харструм Долдрум — один из младшего поколения Долдрумов — корчился на полу в предсмертной агонии: в горле у него застрял червонный туз. Джем Тантрум, стоя в дверном проеме, метал масть за мастью: лицо у него горело дьявольской злобой. Старая Маппи Тантрум взобралась на стол и поливала Долдрумов горячим виски. Старого Хека Долдрума, оставшегося в конце концов без козырей, вытесняли из хижины, но он разил направо и налево табачным кисетом, собирая вокруг себя остатки своего клана. В итоге они оседлали волов и в бешенстве ускакали галопом домой.

Той же ночью старик Долдрум с сыновьями, поклявшись отомстить, вернулись, повесили на окно Тантрумов часы с кукушкой, воткнули в дверной звонок булавку и пробили сигнал к отступлению.

Спустя неделю Тантрумы влили в перегонный аппарат Долдрумов рыбий жир, и так, год за годом, длилась вражда, иссушившая сначала одно семейство, а затем другое.

Рождение любви

Каждый день малышка Джемина работала с перегонным аппаратом на своем берегу ручья, а Боско Долдрум работал с таким же на другой стороне.

Порой, повинуясь инстинкту врожденной ненависти, носители кровной мести поливали друг друга струями виски, и Джемина возвращалась домой, благоухая, будто французский табльдот.

Но теперь Джемину одолевала задумчивость, мешавшая ей глядеть через ручей.

Какое чудо этот незнакомец, и как причудливо он был одет! По невинности своей Джемина не допускала существования каких бы то ни было цивилизованных поселков и объясняла веру в них наивностью горных жителей.

Она направилась в сторону хижины, но тут что-то шлепнуло ее по шее. Это была губка, брошенная Боско Долдрумом: губка, пропитанная виски из перегонного аппарата на противоположном берегу ручья.

— Эй, это ты, Боско Долдрум? — крикнула она густым басом.

— Хо-хо, Джемина Тантрум, черт тебя подери! — откликнулся Боско.

Джемина снова направилась к хижине.

Незнакомец разговаривал с ее отцом. На земле Тантрумов обнаружили золото, и незнакомец — Эдгар Эдисон — норовил купить участок по дешевке. Он прикидывал в уме, какую именно дешевку предложить.

Джемина села, подложив руки под себя, и уставилась на незнакомца.

Каким же он был чудом! Когда он говорил, то шевелил губами.

Джемина влезла на печку и не сводила с него глаз.

Вдруг раздался вопль, от которого кровь застыла в жилах. Тантрумы ринулись к окнам.

Это были Долдрумы.

Они привязали волов к деревьям, а сами укрылись в кустарнике и за цветочными зарослями, и вскоре на окна обрушился настоящий град из камней и кирпичей, отчего окна прогнулись внутрь.

— Отец! Отец! — пронзительно взвизгнула Джемина.

Ее отец снял с крючка на стене рогатку и любовно провел рукой по резиновому ремешку. Он шагнул к амбразуре. Старая Маппи Тантрум спустилась в подвал для хранения угля.

Битва на горе

Незнакомец наконец опомнился. Неистово стремясь добраться до Долдрумов, он попытался выскочить из дома через дымоход. Потом решил, что дверь может находиться под кроватью, однако Джемина его разуверила. Он пустился искать выход под кроватями и диванами, но всякий раз Джемина вытаскивала его оттуда и сообщала, что выхода там нет. Вне себя от ярости, он заколотил в дверь руками и ногами, наводя на Долдрумов страх воинственными кличами. Те ничего ему не ответили и продолжили пальбу по окнам камнями и кирпичами. Старый Паппи Тантрум знал, что как только они сумеют пробить отверстие, то сразу ворвутся в дом и сражению придет конец.

Тем временем старина Хек Долдрум, с пеной на губах, отхаркиваясь направо и налево, возглавил атаку.

Чудовищное орудие Паппи Тантрума не могло не возыметь действия. Мастерский залп вывел из строя одного из Долдрумов, а другой Долдрум, почти беспрерывно простреливаемый сквозь брюшную полость, едва держался на ногах.

Они подбирались к дому все ближе и ближе.

— Нам нужно бежать! — прокричал незнакомец Джемине. — Я пожертвую собой и вынесу вас отсюда.

— Нет! — взревел Паппи Тантрум, с лицом, покрытым копотью. — Оставайтесь здесь и держитесь. Я спасу Джемину. Я спасу Маппи. Я спасу сам себя.

Человек из поселка, бледный и дрожащий от гнева, обернулся к Хэму Тантруму, который стоял у двери, швыряя в наступавших Долдрумов амбразуру за амбразурой: