Изгнание

Они отправились в Ноттингем шестнадцатого августа, двигаясь сначала в сторону Нортгемптона, чтобы оттуда взять курс на Лестер и Дерби. Условия были ужасные: карету Дензила Локсли постоянно трясло и бросало из стороны в сторону, тем не менее, Николь ни на минуту не могла оторвать взгляд от окна. Ей казалось, что они едут по совершенно незнакомой стране: вокруг до горизонта простирались бесконечные леса, которые в двадцатом веке будут безжалостно вырублены, а вся местность обезображена сетью железных дорог и автомобильных трасс. Над ними раскинулось величественное вечное небо, по которому лениво плыли легкие летние облачка, оживляя окрестные леса и долины игрой света и теней. Иногда в поле зрения Николь попадали дома, уютно расположившиеся среди садов, окруженные цветочными клумбами и зелеными лужайками; их бревенчатые стены и остроконечные крыши являли собой восхитительный наглядный пример архитектуры прошлых столетий.

То тут, то там мелькали пшеничные поля, на некоторых урожай был уже почти убран. Один раз она увидела огромный фруктовый сад с клонившимися от тяжести плодов яблоневыми, вишневыми и сливовыми деревьями. Недалеко от него расположилась деревушка с простыми домиками, утопающими в зелени. Дальше, посреди цветущего луга, Николь увидела крестьянок, склонившихся над ручьем и моющих огромные ведра. Никогда еще она не видела столь прекрасной по своей чистоте и прелести картины, и в то же время эта уединенность и неповторимость опять напомнили актрисе, что население страны едва приблизилось к пяти миллионам.

Однако сама дорога была довольно оживленной. Карета сэра Дензила была далеко не одинокой, хотя, как могла заметить Николь, она была гораздо изысканней и современней почти всех экипажей, попадавшихся им на пути. В длинной веренице транспорта попадались даже простые повозки, битком набитые людьми.

– Здесь всегда так людно? – спросила она отчима Арабеллы.

– Конечно, нет. Это, должно быть, сторонники короля, которые спешат на встречу с ним.

Иногда мимо них с бешеной скоростью проносились одинокие всадники.

– Как они могут все время скакать так быстро? – спросила Николь. – Разве лошади не устают?

– Если лошадь – собственность ездока, он остановится где-нибудь на ночь и даст ей отдых. Но тот, кто очень спешит, просто заходит в конюшню и берет себе другую лошадь до следующего постоялого двора, и так – до конца пути.

– Так вот что помогает людям так быстро передвигаться! Хорошо отработанная система проката лошадей!

– Конечно, – слегка раздраженно ответил сэр Дензил, – что это с тобой сегодня?

Николь не ответила, она была слишком поглощена суетой и волнением, царившими на «королевской дороге»: все, кого она видела, были ярыми поклонниками монарха, откликнувшимися на его зов и спешившими теперь в Ноттингем на встречу с ним. Но название «королевская дорога» было не очень-то подходящим для этой ухабистой колеи, петляющей среди полей и лесов и пересекающей небольшие речушки. Слишком узкая для того, чтобы на ней могли без столкновения разъехаться два экипажа, она больше походила на горную тропу. Подумав об этом, Николь пришла к неутешительному выводу, что именно узкие дороги, которые не могли вместить всех сторонников короля, явились причиной многих его неудач в этой войне, начавшейся массовым походом людей, так необходимых монарху для войны.

– Бедняга, – еле слышно произнесла она, погруженная в свои мысли, но тут же очнулась, потому что сэр Дензил ласково похлопал ее по руке и переспросил:

– Что ты говоришь?

С тех пор, как они уехали из дома, его поведение заметно изменилось. Как того и опасалась Николь, вдали от привычного домашнего окружения он стал к ней более внимателен, более заботлив, явно проявляя все признаки влюбленности. Она была уверена, что он вот-вот сделает ей предложение, без всяких сомнений, делая ставку на то, что пообещает обеспечить ее материально и дать имя и кров горячо любимой ею дочери Майкла Морельяна.

«Но что же, – спрашивала себя Николь, – что же ответила бы ему настоящая Арабелла? Послала бы она его к черту, или, понимая всю безвыходность своего положения, согласилась стать его женой?»

В конце концов, она пришла к выводу, что просто невозможно понять логику женщины семнадцатого столетия, в котором для нее не существует никакой возможности остаться одинокой, тем более с незаконнорожденным ребенком на руках.

– Я спрашиваю, скоро ли мы доберемся до Лестера? – быстро нашлась актриса.

– К ночи. Остановимся в «Страусе».

– Звучит просто грандиозно.

Отчим Арабеллы посмотрел на нее с интересом:

– Иногда ты очень странно выражаешься.

– Простите, я просто оговорилась, – ответила Николь.

И хотя он принял это объяснение, в воздухе повисла тишина, и она явно почувствовала угрозу, исходящую от этого человека.

– А другие тоже там остановятся? – продолжила она, вспомнив совет Эммет завести близкое знакомство с какой-нибудь женщиной.

Служанку, которую выбрал для нее сэр Дензил, она уже успела невзлюбить.