Изгнанник

Ренн сжала кулаки так, что ногти впились ей в ладони.

Бейл был озадачен.

– Но ведь… это всего лишь женщина, – растерянно пробормотал он. – Разве она способна причинить такое уж большое зло?

– Способна. И куда большее, чем ты можешь себе представить, – заверил его Фин-Кединн.

Саеунн повернулась к Ренн:

– Ты последней видела ее. Расскажи Бейлу, что она собой представляет.

Но Ренн не могла вымолвить ни слова. Ей казалось, что она снова в том каменном лесу, среди мерцающих факелов, среди кровожадных убийц, и вокруг пахнет кровью и смертью. И жуткая маска с волосами-змеями, маска Повелительницы Змей, кружится перед ней, шипением призывая духов Иного Мира и глядя на нее, Ренн, своими мертвыми глазами, сделанными из кишок…

– Ренн, – тихонько окликнул ее Фин-Кединн.

Она судорожно вздохнула и тихо сказала:

– Она… она все делает украдкой, точно змея. И все время лжет. И заставляет тебя видеть такие вещи, каких на самом деле нет. И она может вынудить человека сделать…

– Я не понимаю! – прервал ее Бейл. – На Большом Совете племен я поговорил с людьми из племени Гадюки, и они меня заверили, что у них никогда не было колдуньи, которая превратилась в Пожирательницу Душ. Как же эта Сешру могла оказаться…

– Она, как змея, способна менять свое обличье, – сказал Фин-Кединн. – Она может казаться и человеком, и… совсем другим существом.

Бейл с ужасом посмотрел на него:

– Так, значит, она и имя свое переменила? Но разве это возможно? Это же все равно что смерть!

– Но именно так становятся Пожирателями Душ, – сказала Ренн. – Ты приносишь в жертву все, чем ты был раньше, все, что тебе было дорого, и живешь только во имя власти.

Бейл уставился на нее так, словно видел впервые.

А Фин-Кединн, подобрав с земли гадальные кости Саеунн и неторопливо пересыпая их из одной ладони в другую, задумчиво промолвил:

– Итак, нам теперь известно, что у Торака тяжко больна душа и он во власти Повелительницы Змей…

– А Сешру сострадание неведомо, – закончила за него Саеунн.

* * *

На следующее утро Ренн проснулась чуть свет и сразу отправилась к Фин-Кединну.

Она отыскала его на берегу ручья, в том месте, где ручей впадал в реку. Фин-Кединн ловил щук. Увидев Ренн, он сразу вытащил леску из воды – наживки на крючке уже не было.

– В чем дело, Ренн? – Лицо вождя было мрачно. Он явно догадывался, зачем она пришла.

– Не хочу врать тебе, – сказала Ренн. – И уходить тайком тоже не хочу. Но я должна попытаться его отыскать…

– Нет. Ничего мне не говори, – прервал он ее. – Не говори мне ничего такого, чего не могла бы сказать вождю любого другого племени.

Ренн прикусила губу.

– Но он там. Один! И душа у него больна.

– Я знаю.

– Так, может, и ты со мной пойдешь?

– Мне нельзя. Нельзя, чтобы все видели, как я нарушаю Закон Племен. – Говоря это, Фин-Кединн смотрел ей прямо в глаза. – И уж кому-кому, а тебе точно никак нельзя отправляться на его поиски. Что, если Торак уже в ее власти? Обладатель блуждающей души в руках Пожирательницы Душ – трудно даже представить себе что-либо более опасное и зловещее.

– Он мой друг! Я должна попытаться его найти. Ты ведь понимаешь меня, правда?

Фин-Кединн не ответил.

– Фин-Кединн, ты понимаешь меня?

Он как-то устало вздохнул и сказал:

– Ты уже не ребенок, Ренн. Ты достаточно взрослая, чтобы сделать свой собственный выбор.

А ей так хотелось крикнуть: «Вовсе я не взрослая! И мне так нужна твоя помощь! И твоя подсказка!»

* * *

Всю ночь Ренн просидела у маленького дымящего костерка на берегу реки, чувствуя себя ужасно одинокой. Ей было страшно.

Нарушить закон племен оказалось гораздо труднее, чем она думала. Если она так поступит, то отрежет себя и от своего племени, и от Фин-Кединна.

Сгорбившись и придвинувшись ближе к огню, Ренн подула в свой «безмолвный» свисток из птичьей косточки, но ответа не получила. Значит, Торак и Волк где-то очень далеко.

Ренн прямо-таки чувствовала, как кипит в ней магическая сила, как ее тайны, всплывая на поверхность души, острыми осколками пронзают ее плоть. Она никогда не хотела становиться колдуньей, она ненавидела магию, но теперь почти не сомневалась в том, что ради помощи Тораку ей придется прибегнуть к магии. Потому что где-то там Сешру, и Торак, возможно, уже в ее власти.

Ненависть жгла сердце Ренн; она так ясно представляла себе, что задумала Пожирательница Душ, словно это был ее собственный план. Сешру охотилась за Тораком, точно ядовитая змея, точно гадюка, покровительница ее племени. Гадюка сперва кусает свою жертву ядовитыми зубами, а затем преследует ее по всему лесу, выжидая, пока та окончательно ослабеет. Гадюка очень терпелива. Она способна ждать до тех пор, пока ее добыча не упадет замертво. И только тогда приступает к трапезе…

Ренн вздрогнула, услышав шипение попавшей в костер воды.

Над ней стоял Бейл. На плече у него покачивалась лодка, сшитая из тюленьих шкур, с лодки стекала вода.

Ренн тут же снова рассердилась: он застал ее врасплох.

– А я думала, ты наконец-то на свой остров уплыл! – сумрачно глянув на него, пробурчала она.

Бейл сделал вид, что не заметил ее издевательского тона.