Изгнанник

Когда нежданные гости вместе с целой толпой сопровождающих вошли в хижину, Ананда велела принести еду и, заметив изумление на лице Ренн, пояснила:

– У нас на озере есть поговорка: чужак считается гостем, пока не будет доказано, что он враг.

Йолун презрительно фыркнул – казалось, что у него доказательств злонамеренности пришельцев имелось предостаточно.

– Мы вам не враги, – тут же сказал Бейл.

– Это вы так говорите, – возразила Ананда. – Ладно, ешьте пока.

Все примолкли. Молодая женщина и мальчик внесли в хижину миски в форме рыбин, сплетенные, причем очень туго, из листьев осоки. В мисках была каша из семян тростника. Рядом с мисками поставили корзинку с печеными тростниковыми стеблями; снаружи стебли обуглились, но под почерневшей коркой были белыми, мучнистыми и довольно сладкими.

В молодой женщине, которая принесла еду, Ренн узнала одну из своих соплеменниц, прошлым летом вышедшую замуж за парня из племени Выдры.

– Дирати, ты узнаешь меня? – тихо спросила Ренн.

Но Дирати ей не ответила, лишь произнесла, не поднимая глаз:

– Ешь. – И положила в миску Ренн поверх каши какой-то грязно-серый ломоть, похожий на кусок медовых сот. Вот только вонь гнилой рыбы от этого ломтя исходила такая, что у Ренн даже слезы на глазах выступили.

– Это жир, вытопленный из спинки колюшки, – с гордостью пояснила Дирати. – Ешь!

– Ешь! – приказал Йолун. – Или ты нашей пищей брезгуешь?

И все, как по команде, посмотрели на Ренн.

Она сунула в рот вонючий комок каши с жиром колюшки и поняла, что ее сейчас вырвет.

Бейл, заметив это, решил прийти на помощь своей подруге.

– Да ее просто укачало, – сказал он. – Она же совсем не привыкла к лодкам. Поэтому ее теперь и тошнит при виде любой еды. Ничего, это скоро пройдет. – Он решительно переложил еду из миски Ренн в свою и с таким явным аппетитом принялся есть, что напряжение вокруг сразу спало.

– И как ты только можешь это есть? – еле слышно прошептала Ренн.

– А мне нравится, – пожал плечами Бейл. – Мы на островах почти такую же еду готовим, только из трески.

– Вас, наверно, удивляет, почему мы вам никакой рыбы не предложили? – спросила Ананда. – Но у нас все запасы старые. Даже этот жир колюшек прошлогодний, с весны сохранился. – Она пристально смотрела на Бейла и Ренн. – А все дело в том, что теперь наше озеро проклято! Кто-то поразил его тяжким недугом!

И люди вокруг тут же стали горестно раскачиваться, стонать и хвататься за свои племенные амулеты – клочки меха выдры, подвешенные к мочкам ушей.

– Некоторое время назад, – продолжала Ананда, – у нас заболел ребенок, и колдунья нашего племени велела принести священную глину. Мы отправились за ней, но обнаружили, что наш целебный источник кем-то намертво запечатан. Какой-то чужак посмел украсть то, к чему могли прикасаться только люди из племени Выдры! Вот с этого-то и начались все наши беды. – Ананда вздрогнула, как от озноба. – Люди стали впадать в странное забытье, больше похожее на смерть, и просыпались с диким криком, утверждая, что во сне их искусали какие-то мерзкие скользкие духи. Уловы день ото дня становились все хуже, а потом и вовсе…

Голос у нее сорвался, и Йолун, качая головой, пояснил:

– В былые-то времена у нас порой рыбы бывало так много, что по ее спинам человек мог чуть ли не с середины озера до берега дойти! А с этой весны нам почти ничего поймать не удается. А если и удается, так вся рыба оказывается про́клятой. Одни уродцы попадаются!

– Каждую весну, – снова заговорила Ананда, – ледяная река, что на востоке, дарит озеру свои воды. Это поистине благословенное время, когда вода в озере стоит так высоко, что мы постоянно слышим ее голос под нашими жилищами и спим под эту музыку спокойно. Но этой весной озеро начало пересыхать у нас на глазах. Оно уже стало совсем мелким, и мы не знаем, какие еще беды нас ожидают.

– Все беды приходят с запада! – выкрикнул Йолун, в упор глядя на чужаков своими жутковатыми, обведенными красной краской глазами. – Нам сообщили об изгнаннике, который направился как раз сюда. Мы даже видели его! И нам совершенно ясно: это он украл священную глину! Это он принес нам бесчисленные беды! А теперь еще и эти чужаки сюда заявились! Так что жди новых бед!

Когда Йолун намекнул, что видел Торака, Ренн и Бейл быстро переглянулись и замерли, не решаясь не только задавать вопросы, но и смотреть друг на друга.

Женщина-вождь сразу это заметила.

– Вы знаете этого изгнанника?! Кто вы такие?

– Меня зовут Бейл. Я из племени Тюленя, – гордо сообщил Бейл.

– А я Ренн из племени Ворона. Я племянница Фин-Кединна, дочь его брата. Дирати меня знает.

Но Дирати даже бровью не повела, продолжала стоять, сложив руки на груди, и упрямо молчала.

Ренн подняла руку и показала всем свой браслет-оберег:

– Видите? Этот браслет из зеленого сланца сделал для меня Фин-Кединн. Он сказал, что такие браслеты делают ваши люди. Он у вас этому мастерству и научился – когда в юности жил в племени Выдры.

Какой-то старик, оторвавшись от своей миски с едой, посмотрел на Ренн слезящимися от старости и дыма глазами и сказал: