Изгнанник на цепи

— Не припомню за собой каких-либо выходящих за рамки приличия поступков, — тут же поспешил откреститься я, тут же иронично приподнимая бровь, — Или вы про то, Ваше Сиятельство, что никто вообще не предполагал, что я заварю… хоть какую-нибудь кашу? Тихо и молча выполню порученное, а потом приобрету столь долгожданную «свободу», в которой мне предполагался аж целый один вариант выбора в виде «Паладина» Его Величества Генриха Двенадцатого?

— А чем это плохо? — дурашливо поднял брови на редкость хорошо относящийся ко мне человек. Впрочем, в искренности хорошего отношения я испытывал серьезные сомнения.

— Ничем! …пока на примете не появилось что-то получше, — цинично сказал я одному из наиболее влиятельных и патриотичных граждан своей бывшей родины.

— Любишь кусать руку, тебя кормящую, а, Алистер? — нахмурил густые белые брови герцог. Крупные черты его лица, весьма далекие от стандартов англичан, исказила маска сдерживаемого гнева.

— Отгрызать пальцы, пытающиеся мной играть, если уж быть точным, Ваша Светлость, — нахмурился я, закуривая, — Вы более других в курсе, как дела делаются у нас, Эмберхартов. Всё, что в рамках договора — абсолютно, всё, что вне — несущественно.

— То есть, интересы твоей страны для тебя уже не имеют значения? — взгляд герцога тяжелел с каждым пророненным словом.

Воткнув окурок в пепельницу, я не спеша достал из портсигара еще один «эксельсиор», прикуривая. Это была не бравада, а пауза для формулирования ответа, вроде протирания очков. Откинувшийся на жалобно скрипнувшую спинку стула гигант ждал, не сводя с меня пронизывающего взгляда.

— Эмберхарты. Договор. Прозрачность, — перечислил я вехи, — Меня изгнали, Ваша Светлость. Из рода и из страны. Просто потому, что сыграть втёмную не вышло. Вышвырнули за жизненный выбор, который никак не влиял на договор. Знаете, сейчас сюда, на межконтинентальнике, плывут не только два «Паладина», но и второй пилот, сопровождающий доспехи. Мне очень интересно, что чувствует этот человек, когда его буквально подарили другой стране.

— Я бы упомянул, что подарили по твоей вине, но вижу, что тебе на это плевать, — покачал головой Эдвин Мур, хозяин черного замка Каллед, — Никогда бы не подумал, что ты пойдешь по стопам своей сестры, Алистер.

— Ваши слова очень похожи на фразы Леди Коул, никак не желающую понять, почему я не хочу рискнуть жизнью ради брака с её дочерью и проживания в Зазеркалье, — ухмыльнулся я, — Все преследуют свои интересы любыми доступными методами. Я пока выгодно выделяюсь чистотой своих помыслов и действий.

Оба замолчали, делая перерыв на плохонькие кофе и чай. Сказанное Муром я во внимание не принимал просто потому, что не стоило. Напротив меня сидел один из самых могущественных людей мира, но его власть и влияние не имели ничего общего с герцогской короной. Эдвин Мур был Лордом Крови, целителем, как и все в его древнем роду. Надеждой, опорой, лучшим другом и частично богом для любого человека, который мог бы себе позволить его услуги. Лечение смертельных заболеваний, омоложение, пластические операции. Представить себе, что этот гигант будет тратить время, чтобы просто усовестить отринутого четвертого сына своего старого друга… я не мог. Пытаясь на меня надавить, этот беловолосый лорд вовсю считывал малейшие реакции моего тела на каждое слово и каждый звук. Любой детектор лжи рядом с Его Светлостью показался бы шуткой.

Он знал, что я знал, что он меня сканирует… как знал и мои ответы.

— Ты же понимаешь, что свобода для тебя недостижима? — наконец разомкнул губы герцог, — За тобой, даже за твоими детьми, будут наблюдать всегда. Тени, зеркала, изнанка, люди…

— Также, как и за Скарлет, — кивнул я, — Иного бы я не ждал. Но свой выбор я уже сделал.

— Оставляя за спиной нас. Всех нас.

— Вы стоите за спиной изгнавшего меня короля и отца. Логично же, — пожал я плечами, — Если меня ударят по одной щеке, вторую подставлять я уже не буду.

— Так было нужно стране! — надавил Мур голосом. От низкого баса задребезжали стекла в окнах.

— Нужно значит нужно, — вторично пожал я плечами, закуривая уже третью сигарету, — Поэтому я предпочту быть бесценным цепным псом другой страны. Никаких интриг. Знай себе оставайся верным императору, убивай японцев, люби супругу, воспитывай детей. Тихая мирная сельская идиллия. Прекрасный конец сказки для четвертого сына.

Гигант встал. Его недовольство, вызванное моими ответами, чувствовалось почти на физическом уровне. Этому я тоже не придавал никакого значения… вовсе не потому, что сам, когда-то оглядывающийся на каждую тень, стал бесстрашным. Мур был фигурой не того масштаба, чтобы запугивать мальчишку, которому вот-вот стукнет шестнадцать лет. Ему было что-то нужно, и старый опытный политик демонстрировал точно выверенные реакции, задавал продуманные вопросы, отвечал подходящими фразами… получая совершенно искреннюю и полную реакцию. Раз он так недоволен, то сейчас откроет карты…