Изгнанники

Вообще, спросите у любого: "где живет император" – и он почти наверняка не задумываясь ответит – "в столице, во дворце". Простой, всем понятный и очевидный ответ, который даст среднестатистический и средне информированный человек. И будет неправ.

Дворец – это парадное жилище. Там проводятся встречи, приемы, праздники... Собрание новейших технологий, шедевр архитектуры, роскошь, комфорт... А вы попробуйте пожить в таком здании. Ощущения – как от громадного общежития. Там от одной прислуги не протолкнуться, и не пошлешь ее подальше – по этикету положено. В общем, приемы там проводить можно, а вот жить и работать – затруднительно.

На самом деле для жилья император пользовался этим вот домом – небольшим, двухэтажным, архаичным, но очень удобным и уютным. То, что надо, в общем. Соломин вообще заметил, что большинство сильных мира сего предпочитают уединенные жилища, подобные этому. На Новом Амстердаме было, к примеру, то же самое. Не все, конечно, но большинство – все-таки каждому надо иметь место, где можно не думать о том, как на туфлях шнурки завязаны, а по-простому сунуть ноги в стоптанные, но удобные и привычные тапочки и хоть немного побыть самим собой.

Дверь негромко скрипнула, на высокое крыльцо вышел человек, мало похожий на Соломина – разве только ростом и комплекцией. Оперся на перила, с интересом посмотрел на пиратского капитана и небрежно спросил:

– Ну и чего ты встал? Может, окажешь нам, сирым да убогим, честь и войдешь?

– Да легко, – фыркнул капитан. Некоторую неловкость, которая присутствовала в первый момент, как рукой сняло. Сейчас перед ним был не грозный император, которого необходимо бояться и благоволить, а старый товарищ по юношеским похождениям и военному училищу. В конце концов, чьи койки стояли рядом и кто прикрывал друг друга во время самоволок? Вот то-то. Конечно, все течет, все меняется, и люди меняются, и ситуации, но сейчас капитан Соломин чувствовал себя так же легко, как в далекой безбашенной молодости, когда и небо, как известно, было голубее, и трава зеленее, и женщины прекраснее.

А ведь какое мрачное у него было настроение, когда они сюда летели. Точнее, паршивое настроение началось еще в тот момент, когда они, выбросив груз, сменили курс и пошли к Брахмапутре, но тогда у него не было особо времени на переживания, равно как и не было их потом, во время приема людей. Пахали они все, как проклятые, а работа, как известно, лучшее лекарство от депрессии вообще и от дурных мыслей в частности.

Вот только последовавшая за этим неделя в набитом людьми и воняющим потом и прочими прелестями переполненного транспортного средства корабле настроения не прибавила совершенно. Что перелет будет тяжелым, Соломин понимал изначально, но что он обернется фактически адом, заполненном постоянными жалобами на всевозможные проблемы, писками постоянно желающих пить, в туалет, непрерывно болеющих и столь же непрерывно лезущих во все щели детей он и не предполагал. Естественно, что не предполагал – как-никак, он привык иметь дело с людьми военными, понимающими значение слова дисциплина, с гражданскими тоже мог, но с детским садом переростком, да в котором, вдобавок, всего не хватает, и даже спать приходится посменно... Нет, такого он не мог увидеть даже в страшном сне. Впрочем, действительность часто бывает хуже самых мрачных прогнозов, эту истину Соломин усвоил давно и отнесся к ситуации стоически, просто стараясь по возможности не выходить со своего поста. Да и некуда было выходить, даже спал он в своем кресле – все остальные места были заняты. Хорошо хоть, за время перелета никто из детей не погиб, а то и вовсе хреново бы стало.

Системы жизнеобеспечения, кстати, были выше всяких похвал, да и на Северной Пальмире, ближайшей русской планете, их уже ждали. Для встречи эвакуационных кораблей был поднят весь имеющийся под рукой каботажный флот, и разгрузили их в рекордно короткие сроки. Сутки в бешеном темпе – и дело сделано. Правда, сама планета была невелика, но резервный жилой фонд имелся, запасы продуктов – тоже, да и производили сейчас на ней продовольствия в разы больше, чем требовалось, так что проблемы были, в первую очередь, с тем, что все же дети требуют чуточку другого подхода, чем взрослые. Все остальное было решаемо в рабочем порядке.

На орбите проторчали неделю – приводили корабли в порядок, делали профилактику оборудования, да и экипажам отдых дали. Правда, здесь еще не было орбитального терминала, но зато и правила были попроще – вылететь на планету можно было в обычном корабельном боте, ни у кого не запрашивая разрешения.

Приняли их, кстати, исключительно хорошо. Достаточно сказать, что каждый раз тех, кто отправлялся на планету, поили до безобразия. Соломин не препятствовал – людям надо было расслабиться, однако сам он так на планету и не спустился ни разу. Дела, дела... А проще говоря, он не хотел пить и, вдобавок, сильно нервничал из-за предстоящей встречи. Все же мало ли что – от сильных мира сего лучше держаться подальше. От них ведь и проблемы бывают недетские.