Изгнанники; Дядя Бернак: Романы; Война в Южной Африке: Документально-публицистическое исследование

«Позвольте мне заявить о том хорошем обращении английских солдат, какое они выказывали по отношению к голландским женщинам и детям. Я — жена трансваальского бургера, живу в Крюгерсдорпе с 1897 г. Город был взят в июне настоящего года, и с тех пор в нем или около него сосредоточено много войска; иногда численность его достигала более десяти тысяч человек и состояла из различных полков — английских, шотландских, ирландских и колониальных.

В это время улицы и лавки были запружены солдатами, даже если в городе было все спокойно. В начале женщины боялись, но вскоре убедились, что могут свободно разгуливать без всякого опасения быть затронутыми. В продолжение шести месяцев я не видела и не слышала, чтобы женщине нанесли какое-нибудь оскорбление; офицеры и солдаты почтительно относились к женщинам и добродушно к детям.

В прошлом июле месяце отряд Gordon Highlanders был расположен в течение недели против моего дома, находящегося в уединении, на окраине города. Муж мой все время был в отсутствии, и я одна оставалась с детьми. Ближайшие выстрелы производились на расстоянии двенадцати ярдов от дома, и все-таки я не испытала никаких неприятностей, даже ни одного полена дров не унесли из моего двора.

Я могла бы рассказать о многих подобных случаях, но довольно и этого; если бы я сама не видела всего происходившего, я никогда не поверила бы, чтобы подобная армия могла вести себя с такою гуманностью и сдержанностью в стране народа, продолжавшего сражаться. Если они так обращались в Крюгерсдорпе, где в продолжение шести месяцев их действия открыто не могли бы быть никем осуждаемы, можно ли допустить, чтоб их образ действия в других городах совершенно изменился? Примите и пр.».

Таково показание женщины. Ниже следует показание старого бургера, имевшего возможность изучить поведение английского войска:

«Позвольте мне здесь заявить раз навсегда: в течение всей войны английские офицеры и много других английских воинов различных чинов и рангов приходили к нам и обращались с нами вежливо и радушно. Они все хорошо знали, что я бургер, что все мои сыновья исполняют свой долг, сражаясь за независимость нашей страны.

Я вновь возвращаюсь к поведению «Tommy Atkins»[7]. Мы видели много конвоев, некоторые из них были длинные, более шестнадцати километров; конвоировали громадное число пленных буров с их семействами в Преторию. Томми был везде: сторожил вагоны, маршировал, не говоря ни слова, в клубах пыли, часто в грязи по колена, всегда учтивый к женщинам и детям.

Во время остановок Томми был самым лучшим и услужливым созданием, какое только возможно себе представить; он доставал кипяченой воды, заботился о детях, развлекал их, утешал несчастных матерей и старался чем-нибудь облегчить их тяжелую участь. Он всегда был готов помочь всякому инвалиду. У нас на ферме он по собственному желанию спасал тонувших животных, иногда переносил жирных зарезанных свиней, часто загонял домой заблудившийся скот, одним словом, помогал, где только и в чем только мог. От вознаграждений отказывался, объясняя, что все он делал по собственному желанию от чистого сердца.

Сэр, таковы неоспоримые факты, изложенные мною насколько возможно точно; вывести из них заключение предоставляю вашим читателям.

Старый бургер из Трансвааля.

Рюстенбург, Трансвааль. Июль 1901 г.»

Длинное и любопытное письмо помещено в «Suisse Liberate» молодым швейцарцем, жившим в продолжение всей войны на ферме в округе Табанчу Оранжевого Свободного Государства. Письмо по своему содержанию беспристрастно в суждениях и замечаниях; между прочим, в нем говорится о жизни местного гарнизона:

«Они нас часто посещают, приглашают к себе, устраивают пикники. В городе ими устраиваются благотворительные концерты, балы, спортсменские игры и скачки. Удивительная вещь, англичане даже на войне не могут жить без спорта, и побежденные без всякого неудовольствия участвуют вместе со своими победителями в играх и вполне смешиваются с ними в обществе».

Согласуется ли это с историями о жестокостях наших воинов?

Господин и госпожа Осборн Гауэ были директорами солдатских лагерных домов (Camp. Soldier’s Homes) в Южной Африке. На их глазах перебывало много разного войска, и на все они смотрели довольно критически. Приведем некоторые их заключения:

«Ни мы, ни наш штат, рассеянный от Де-Ар до самой Претории, никогда не слышали ни об одном случае насилия или плохого обращения. Все с негодованием единогласно отрицают взводимые на наших солдат обвинения и в противоположность, указывают на многочисленные примеры чрезвычайной доброты, какую солдаты оказывали беспомощным женщинам и детям.

Мы, со своей стороны, не видели ничего такого, чего нельзя было бы рассказать в обществе молодых девиц.