Изгнанники; Дядя Бернак: Романы; Война в Южной Африке: Документально-публицистическое исследование

Дай Бог нам не встретиться в сражении.

Честь имею пребывать и т. д.

Г. Альбертс, командир»

Голландский священник пишет капитану Снаудену, Йоханнесбург:

«Сэр, я уполномочен комитетом голландских реформатских церквей выразить Вам признательность комитета за доброе и сердечное отношение, выказанное Вами женщинам и детям, находившимся под Вашим надзором».

Сто человек буров в Кунстадском лагере подписали следующий адрес:

«Мы также приносим свои благодарности Вашему Превосходительству за то участие, какое Вы принимаете в воспитании наших детей. Мы убеждены, что труды Ваши увенчаются успехом и что подрастающее поколение будет воспитано в страхе Божием быть честными и законными гражданами под английским флагом. Мы с сожалением сознаем, что несмотря на вполне оцененные заслуги и труды наших начальников и докторов, частые смертные случаи все-таки не прекращаются, но мы надеемся и верим, что Вы, Ваше Превосходительство, сделаете все возможное для восстановления здоровья в лагере.

Мы убеждены, что заслуги наших смотрителей в отношении их старания и забот о нашем благополучии при таких трудных обстоятельствах будут оценены Вашим Превосходительством. Мы счастливы, что можем доложить Вашему Превосходительству о том подъеме духа верноподданнических чувств, какой ежедневно замечается в лагере, многие из буров мужеского пола присягнули на верноподданство».

Г. Дудлей Кепс, сдавшийся бургер, пишет своему брату:

«Я в лагере нахожусь уже более семи месяцев — достаточное время, согласись сам, для размышлений, — а однообразная жизнь дает полный простор в этом отношении. С каким нетерпением мы ждем окончания войны, ты не можешь себе представить, точно так же ты не можешь себе вообразить, с каким омерзением мы смотрим на попытки со стороны pro boers (бурофилов), как их называют, искажать естественный и неизбежный ход событий. Ты не удивишься, услышав подобные слова от бывшего голландского республиканца, если возьмешь в соображение то обстоятельство, что все мы сдавшиеся вполне убеждены, что война нами начата и наши государственные люди вполне виноваты в настоящем положении дела. Громадное количество буров, конечно, никогда не разделят подобного взгляда; но это не есть результат их долгого размышления и всестороннего обсуждения вопроса, а просто незнание и полное невежество. Когда мисс Гобгауз была здесь, я часто видел, как она заигрывала или как с нею заигрывали. Некоторые женщины пускались с нею в разговоры о платьях и ботинках. Если бы она знала наших земляков и женщин так хорошо, как мы их знаем, ее история была бы коротка. Теперь здесь находится комиссия, присланная правительством. Конечно, глядя на женщин и детей в лагере, всем становится жалко. Кто бы не пожалел? Но члены комиссии не должны забывать, что это война, а не пикник, и по своем возвращении в Европу они могут сказать, что мы очень желаем и нам недостает только одного — мира».

Далее:

«Несмотря на неблагодарность нашего народа, власти продолжают делать большие улучшения в лагере и стараются облегчить тяжелые условия нашего быта. На это расходуются большие деньги, о чем сам можешь судить по статистическим данным, часто помещаемым в английских газетах. Когда я слышу недовольное брюзжание нашего народа, я невольно задаю себе вопрос, как обращался бы он с англичанами, если бы положения изменились, и я уверен, что обращение буров нельзя было бы сравнить с тем хорошим обращением, какое проявляют к нам англичане.»

Бурская женщина в своем письме из Питермарицбурга говорит:

«Те, которые жалуются, лгут, так как нам хорошо живется».

В ее другом письме сказано:

«Я совершенно не жалуюсь».

Госпожа Блинянт сообщает из концентрационного лагеря в Порт-Элизабет:

«Если бы мы и жаловались, то это была бы ложная жалоба, и все истории о плохом обращении несправедливы, насколько мне известно.»

Среди женщин этого лагеря одна женщина из Ягерс-фонтейна хвасталась, что она застрелила из револьвера — сущая правда — двух безоружных английских солдат.

Таковы очевидные доказательства против отчета мисс Гобгауз и леди из Претории. Правда, некоторые лагери могли быть более подвергнуты критике, но со временем их состояние улучшалось. Я уверен, что всякий беспристрастный человек, прочтя доказательства очевидцев, поймет, что английское правительство старалось при самых трудных обстоятельствах выполнить возможно лучше свою человеколюбивую задачу — устройство концентрационных лагерей.

К концу 1901 года была сделана попытка уменьшить смертность в лагерях перенесением их к морскому берегу. Вопрос осложнился тем обстоятельством, что многие изгнанники не желали покидать своей страны и просили, чтобы их не уговаривали к этому. Изъявлявших согласие начали переселять, и лагери в Ист-Лондоне, Порт-Элизабет и Мерибанке, около Дурбана, значительно увеличились.