Изгнанники; Дядя Бернак: Романы; Война в Южной Африке: Документально-публицистическое исследование

В деле организации убежищ мы к неприятелю относились с большею гуманностью, чем к нашим друзьям. Буры были вынуждены оставаться в наших лагерях, англичане же в этом не имели особой необходимости; хотя в лагере есть много английских подданных, и они находятся в худших условиях, чем буры.

В East London'е находятся два концентрационных лагеря — бурский и английский. В первом — 350 человек, во втором — 420. В первом приютившиеся гораздо лучше кормятся, одеваются, имеют крытые помещения, больницу, школу, прачечную — все, в чем нуждаются в английском лагере. В Порт-Элизабет устроен бурский лагерь. Голландская депутация, явившаяся в лагерь, пожелала на улучшение бурского быта пожертвовать 50 фунтов, но возвратилась восвояси, ничего не истратив, так как буры ни в чем не нуждались. На убежища для буров и англичан провиант доставляется в Порт-Элизабет одним и тем же лицом. Он получает на каждого бура 15 пенсов и на каждого англичанина 8 пенсов в день. Таковы «методы варварства».

Я приведу несколько мнений о лагерях из английских и бурских источников. Я знал только одну англичанку, которая разделяла взгляды мисс Гобгауз; об этой госпоже (имя не упомянуто) говорится в прибавлении к «Война или мир», сочинение Метуэна.

Она также главным образом указывала на недостаток в продовольствии, одежде, белье и постели. Против этих госпож я вкратце и в сжатом виде приведу несколько слов очевидцев с каждой стороны.

Господин Ситон из Йоханнесбурга, секретарь Соборной церкви и бургерского лагеря, говорит: «Сообщения, которые вы посылаете, нас ужасно волнуют. Сведения слишком преувеличены и во многих случаях неправдоподобны… Более здорового места трудно сыскать… Скученности не замечается.

Несколько недель назад в лагерях появилось эпидемическое заболевание корью острого характера, и, естественно, было много смертных случаев среди детей. Доктор и сиделки работали до изнеможения, и я с удовольствием сообщаю, что эпидемия прекратилась. Конечно, эта болезнь послужила к различным толкам со стороны бурофилов в палате общин и повсюду, но эту эпидемию трудно предотвратить среди того класса населения, каковой здесь сосредоточен. Оно не обращало ни малейшего внимания на санитарные условия, и стоило больших усилий заставлять их соблюдать самые простые правила чистоты. Кроме того, сильное затруднение заключалось в том, что матери не желали отдавать своих больных детей в госпиталь, где можно было найти все удобства. Они не слушали докторов, и детей лечили старухи своими средствами, так распространенными среди этого народа. Положение доктора было ужасное, он работал как раб… Почти все смертные случаи произошли от кори. Зима была не из суровых. Три месяца назад царил сильный холод, но почти все обитатели находились на открытом воздухе, и никто не заболел, так как они привыкли к подобной жизни. Палатки были такие же, как и военные, и не было признаков течи. Я знаю, все вновь приходящие желают иметь палатки, и по возможности их желание удовлетворяется. В общем, обитатели довольны, а дети даже счастливы; они прыгают и резвятся с утра до темной ночи».

Священник Роджерс пишет:

«Какой смысл лицам, не знакомым с жизнью и обычаями буров, приходить расследовать эти бургерские лагери? Я без смущения могу сказать, что, насколько я заметил, многие из буров в этих лагерях гораздо лучше содержатся, лучше одеваются и лучше кормятся, чем в своих собственных домах, мазанках с грязными полами».

Мистер Гауэ (of the Camp Soldiers Homes) говорит:

«Мы не высказываем своих суждений, а констатируем только факты.

Когда первый концентрационный лагерь был образован, мы находились при этом; впоследствии мы видели, как другие лагери вырастали. Мы допускаем, что в лагерях бедствовали, но мы торжественно утверждаем, что офицеры, заведовавшие лагерями, нам известными, старались устроить беспомощный люд как можно удобнее. Мы видели громадные ящики и тюки с разными домашними принадлежностями для обитателей лагерей и знаем, что для скорейшей отправки этих предметов были задержаны военный обоз и артиллерия».

Священник Р. Б. Дуглас пишет:

«Я рад, узнав, что вы не придаете веры слухам, распускаемым бессовестными агитаторами о жестокостях и зверствах, каким будто бы подвергаются буры в концентрационных лагерях. Вы спрашиваете относительно разницы в продовольствии между семействами, члены которых находятся в армии, и другими; на это я могу ответить, что вся разница заключалась в двух унциях кофе и четырех унциях сахару в неделю, и даже такое различие с марта месяца прекратилось. В pendant к этому замечу: голландский комитет, раздавая около шестидесяти ящиков белья и т. п., присланных с благотворительною целью, отказал совершенно в помощи семействам, не принимавшим участия в войне, на том основании, что все вещи предназначались исключительно тем лицам, которые сражались за их страну».

Госпожа Гонтлет из Йоханнесбурга пишет: