Изгнанники; Дядя Бернак: Романы; Война в Южной Африке: Документально-публицистическое исследование

«В подобных случаях, — гласит параграф X, — их собственное правительство не должно требовать или принимать от них услуг, не совместимых с данным словом». Ясно все, что касается правительства. Но по отношению к людям — вопрос другой. Их обещание было обусловлено полной защитой с нашей стороны. Мы не имели права ставить человека в такое ужасное положение, откуда был один исход: или нарушить слово или умереть от рук своих соотечественников. Если мы не были уверены в своей способности защитить их, мы должны были бы их удержать в охраняемых лагерях, что мы обыкновенно делали. Если же мы предпочли отпустить их в открытое поле, то мы больше них были виноваты в том, что их принуждали перейти в ряды неприятеля. Надо отдать им должную справедливость, что несмотря на подобное насилие, многие из них остались верны своей клятве.

Но если их вина не больше нашей, то чем оправдать поджог их домов? Мне кажется, что эти случаи совершенно не подходят к случаям, поименованным в других двух категориях, а потому вопрос о вознаграждении должен быть по крайней мере принят во внимание. В официальном списке против погорелых ферм имеются отметки — «on commando», т. е. в действующей армии; эти отметки в большинстве случаев означают, что фермер возвратился в ряды армии после нарушения своего слова. Разрушение его дома при подобных исключительных обстоятельствах — тяжелое наказание; но если «on commando» означает, что человек выполняет долг по отношению к своей стране, не давая никому никакого обещания, то наша совесть никогда не позволит отпустить подобного человека без вознаграждения.

Из сообщений предводителей армии мы можем узнать, до чего возросли строгие меры, принесшие столько бедствий стране. Пока война велась правильно, поведение английской армии было безупречно. Когда же война со стороны буров превратилась в неправильную и их армия разбилась на мелкие отряды, приносившие вред путям сообщения, вечно беспокоившие маленькие посты и конвои, тогда произошла соответствующая перемена и в наших войсках. К концу 1900 года эта перемена стала слишком заметной. Некоторые местности, где буры постоянно собирались, были преданы разрушению и уничтожению. Таковы были: Крунстад, Гейльборн, Фентерсбург и Винбург. В этих четырех округах было уничтожено около ста семидесяти домов. Деревня Ботавиль, бывшая неприятельским depot, подверглась также разрушению; в ней было сорок три дома. В Трансваале число домов, разрушенных со стратегическою целью, было гораздо меньше. В официальных сведениях упоминается только о двенадцати домах. В общем, число домов, разрушенных по оспариваемым причинам, включая и те дома, владельцы коих были в действующей армии, не превышает двухсот пятидесяти.

Нужно сознаться, что вопрос о вышесказанных домах находится совсем в другом положении, чем те дома, которые были разрушены вследствие того, что они действительно служили для военных целей.

Из 630 разрушенных зданий больше половины были разрушены вследствие того, что служили притоном для повстанцев, или вследствие других причин стратегического характера. Но нельзя того же самого сказать о других домах. Общая стоимость деревенского дома — пустяк: за сто фунтов стерлингов можно построить небольшой, а за 300 фунтов — громадный.

Если мы возьмем среднюю цифру, то 50 000 фунтов стерлингов будет вполне достаточной на покрытие расходов по вознаграждению в тех случаях, где военная политика и международное право могут оспаривать друг друга. Сжигание домов прекратилось в 1900 году и, исключая редких случаев, вызываемых неотложною военною необходимостью, больше с тех пор не повторялось. На востоке Трансвааля, где действовал Френч, и к северу от железной дороги Деллагоа, где орудовал Блуд, кажется, ни одно здание не было разрушено, хотя и ощущалась военная необходимость очистить фермы от всякого сорта провизии для затруднения движения неприятеля. Истребление бурских посевов и стад, как ни противно подобное деяние, вполне аналогично истреблению бурами наших поездов с провиантом, от которого зависело существование нашей армии. Партизанская война не может постоянно наслаждаться плодами своего преимущества, она должна также чувствовать и свои недостатки. Она — обоюдоострое оружие, и ответственность за последствия всецело падает на того, кто первый ее начинает.

Глава VII Концентрационные лагери

Когда в значительной части округов съестные припасы были уничтожены для затруднения неприятельского движения и когда огромное число ферм было разрушено вследствие причин вышеизложенных, очевидно стало, что англичане, как цивилизованный народ, должны были позаботиться об устройстве безопасного убежища для женщин и детей, где бы они могли находиться до окончания войны. Было три выхода из этого положения: 1) отослать бурских жен и детей в бурский лагерь — средство, ставшее невозможным с тех пор, как буры разбились на мелкие неорганизованные отряды без всякого определенного лагеря; 2) оставить их на месте; 3) собрать их всех вместе и заботиться о них, насколько возможно.