Изгнанники; Дядя Бернак: Романы; Война в Южной Африке: Документально-публицистическое исследование

«Я прочла некоторые Вами присланные извещения из английских газет о жестокостях, претерпеваемых бурскими семействами в концентрационных лагерях. Я удивляюсь людям, которые так нагло распускают подобную ложь. Мнение здешних немцев, французов, американцев и даже многих голландцев сводится к тому, что война затягивается вследствие мягкого обращения и удивительной либеральности английского правительства к неприятелю. Одна голландская девушка в Преторийском концентрационном лагере заявляла няне, что месяцев семь они не в состоянии были иметь такой хорошей пищи, как здесь им дают англичане.»

Г. Сутар, секретарь Преторийского лагеря, пишет:

«Бурские женщины и дети получают столько пищи, сколько они желают, пользуются всеми медицинскими средствами: бульоном, мясным экстрактом, коньяком, вином; к их услугам находятся вполне опытные служащие. Не только их необходимые потребности удовлетворяются, но даже их «прихоти» исполняются».

Г. Шольц, инспектор лагерей в Трансваале, доносит:

«Многие дети по прибытии в лагерь были в таком изнуренном состоянии, что представляли из себя кожу да кости; неудивительно, что при заболевании корью они не были в состоянии бороться с болезнью. Некоторые женщины не позволяли открывать палаток для доступа свежего воздуха, а вместо действительных лекарств предпочитали лечить домашними средствами. Матери не обмывали детей, и трудно было заставить их посылать больных в госпиталь. Причина большой смертности главным образом обязана тому факту, что женщины выпускали своих детей на воздух сейчас по исчезновении сыпи. Понятно, наступало воспаление и бронхит. Другою причиною смерти было то обстоятельство, что матери не переставали давать детям мясо и другую неудобоваримую пищу даже в тех случаях, когда доктора строго воспрещали, следствием чего было появление кровавого поноса — dysentery. Во всех других отношениях здоровье жителей в лагере вполне хорошее, был только один случай тифа среди 5000 человек, находящихся в лагере».

Относительно Крюгерсдорпского лагеря говорилось:

«Йоханнесбург, 31 июля. — (Агентство Рейтера) — Командир Альберте, командующий отрядом вблизи Крюгерсдорпа, прислал письмо к офицеру, командующему английскими силами в Крюгерсдорпе, в котором указывал, что у него в отряде имеются бурские семейства, родственники которых недавно сдались, а потому он желает знать, примет ли английский офицер эти семейства, изъявившие желание отправиться в Крюгерсдорп. Офицер ответил, что он с удовольствием их примет: семейства прибудут сегодня.

Этот поступок со стороны буров наглядно показывает, что семейства уже перестали с предубеждением относиться к концентрационным лагерям, где все приспособлено к их удобству, а также ничего не имеют против того, чтобы находиться под нашим попечением и защитой».

От г. Селлье, голландского министра из Абердина, Капской колонии, ревизовавшего концентрационный лагерь в Порт-Элизабет:

«Он писал с целью доказать, что английское правительство сделало все, что было в его власти, для подания помощи изгнанникам, а также доказать, что несмотря на то, что друзья и родственники изгнанников все еще сражались, английские власти все-таки продолжали милостиво и великодушно относиться к изгнанникам, не выказывая к ним неприязненных чувств, за что изгнанники были очень благодарны. Он просил жителей лагеря говорить с ним откровенно, не стесняясь, и, если есть какие-нибудь жалобы, заявить ему. Г. Гесс позволил ему все осмотреть, и он остался доволен, не услышав никаких жалоб или нареканий. Он был того мнения, что военные власти, посылая сюда изгнанников, делали это для их же безопасности и удобства, что со временем будет всеми признано».

Майор Гарольд Сайкс доносит о нижеследующем:

«Он устроил первый концентрационный лагерь, и, когда он оставил лагерь, в нем было около шести тысяч женщин и детей. Все обвинения в жестокостях и негуманном обращении — сущая ложь. Большая часть женщин и детей находилась в лучшем положении, чем у себя дома. Единственная мера, казавшаяся для них жестокой, заключалась в том, что власти настаивали на чистоте и строгом исполнении санитарных постановлений; буры не любили этих постановлений, так как они были чужды для них. Он видел все, что делалось в этих лагерях. Он мог бы бесподобно опровергнуть все те несправедливые обвинения, о которых в последнее время говорилось на митингах и в палате общин».

Офицер из Кронштадтского лагеря писал 1 ноября:

«У нас для них устроены крикет, теннис, крокет, и с ними хорошо обращаются. Кроме других развлечений два раза в неделю играет музыка, а иногда бывают концерты».

Такую жизнь г. Стед называет «медленными мучениями, доводящими до смерти женщин и детей, загнанных нами за зубчатую проволоку, в плен в наши лагери».

Теперь приведем несколько бурских мнений.

Командир Альбертс пишет:

«Майору Вальтеру, Боксбург. — Милостивый государь, я должен выразить Вам и остальным офицерам Боксбурга мою сердечную благодарность за благосклонное участие и доброту по отношению к моей жене; я надеюсь со временем отплатить Вам за эту доброту.