Изгнанники, или Топ и Харри

– Мой брат Харпстенна, прежде чем умереть от моей руки, рассказал мне, что произошло.

Маттотаупа несколько секунд молчал, тяжело дыша. Затем с искаженным лицом воскликнул на английском языке:

– Вперед, мои белые братья! Возвращаемся в лагерь! Я – ваш разведчик и не покину вас даже для того, чтобы отомстить врагу. Хау, я все сказал!

– В лагерь! – подхватил его клич официант. – Там мы еще раз отпразднуем победу! И то, что Харри жив! За это я тоже готов всех угостить!

Маттотаупа, сгорбившись, пошел к своему коню, стараясь не смотреть на сына. Он хотел преследовать Тачунку-Витко, но, раз этого потребовал от него сын, он отказывается от своего намерения.

Харка вскочил на пегого и, не сказав никому ни слова, поскакал прочь. Джо долго смотрел ему вслед.

– Что вы с ним всё никак не поделите? – спросил он Маттотаупу, когда они уже сидели в седлах, готовые отправиться в путь. – Вы же оба славные парни. Каждый из вас стоит десяти или двадцати, а может, и сотни других разведчиков. Но вы постоянно ссоритесь друг с другом, словами или без слов. И так продолжается уже столько лет. А ведь вы нужны друг другу. Харка что, поскакал на поиски Тачунки-Витко?

– Нет.

– Значит, в дозор?

– Я этого не знаю. Спроси его сам, если он вообще когда-нибудь еще объявится.

– Звучит не очень обнадеживающе.

Они перешли на галоп, и разговор закончился сам по себе.

Через несколько часов отряд вернулся в лагерь. Всадники на скаку махали шляпами, их радостно встречали, взаимные приветствия были шумными и многословными. Джо, которому все это было не по вкусу, сначала позаботился о лошади, потом переговорил с двумя-тремя знакомыми и, узнав последние новости, навестил Генри в бараке. Тому за это время не стало лучше. Моррис и Длинное Копье ухаживали за ним. Его опять вырвало, и он по-прежнему находился на грани обморока и сна.

– Ему надо лежать абсолютно неподвижно! – произнес Джо сердитым полушепотом, чтобы не разбудить раненого. – Тачунка-Витко свое дело знает – уж если бьет, так бьет! Хорошо еще, что удар пришелся плашмя.

– Вы, наверное, останетесь здесь еще на пару дней ради Генри?

– Придется. Не нравится мне его состояние.

– Соседнюю комнату уже отремонтировали. Мы с Длинным Копьем переберемся туда, а вы оставайтесь здесь. Тогда не надо будет тревожить Генри, перенося его на другое место.

– Спасибо!

Обмен комнатами не занял много времени. Когда Генри уснул, Джо пошел к Моррису и Длинному Копью, чтобы рассказать им о спасательно-ремонтной экспедиции к поезду и узнать от них, что за это время произошло в лагере.

– Линчевать Харку!.. – с горечью повторил Джо. – Вот, оказывается, почему он ускакал прочь! Жаль, что он не сказал нам об этом ни слова. Мы как-нибудь разобрались бы с этими подонками.

– Да, конечно… – Художник задумчиво посмотрел на Джо. – Но неужели вы и в самом деле думаете, что Харка их испугался?

– Нет, он не боится ни бога, ни дьявола. Я сам видел это сегодня ночью. Скорее всего, его просто обидела неблагодарность. В таких вещах он всегда был очень чувствительным.

– Джо, даже индеец-разведчик – живой человек. Харри сегодня ночью несколько минут играл роль, о которой мечтал всю свою жизнь: он был военным вождем дакота, главным воином племени. Он отдавал приказы с помощью сигнального свистка… А потом повернулся и заколол ножом первого, кто попался ему под руку. Я думаю, вы понимаете, что этот удар очень дорого ему обошелся. Этот удар повредил что-то и в нем самом.

Джо пожал плечами:

– Он сам этого захотел.

– Вы полагаете? Он поддержал мое предложение вступить с ними в переговоры, но вы оборвали его, как мальчишку.

– Хм. Может быть… А потом он переоценил свои душевные силы. Оказался между двух огней! Мы уже слышали, что и раненые, и убитые дакота исчезли и что эта женщина с изуродованным лицом, которая жила в вигваме Харри, приняла яд, когда эти болваны решили расправиться с ней.

Все трое закурили, и в комнате надолго воцарилось молчание.

– Надо позаботиться о Маттотаупе, – сказал наконец художник тихо. – Я должен сообщить ему, куда поскакал его сын.

– Топ сидит в салуне, всех угощает и сам хлещет бренди, как последний пропойца. Похоже, он совсем потерял голову от отчаяния, что Харри покинул его. Советую вам отложить разговор с ним до завтра или даже до послезавтра, когда он проспится и спокойно подумает о своей беде.

– Не знаю… – с сомнением произнес Моррис, но потом все же решил последовать этому совету.

Наступил вечер. Моррис и Длинное Копье заказали себе ужин в комнату. Его принесла Дейзи – Вики. Она уже усвоила, что, обслуживая художника, должна прежде тщательно вымыть лицо и руки, и неукоснительно выполняла это требование. Моррис успел к ней привыкнуть.

– Ты не могла бы и мне приносить еду в барак? – обратился к ней Джо. – Мне нельзя оставлять Генри одного.

– Нет, тебе я не буду носить еду. Этим займется другая официантка.

– Вот как? Ну что ж, другая так другая. Что делает ваш кудрявый повелитель в своем бараке?

– Вот-вот лопнет от важности! Это же он всех победил, да еще и спас поезд!

– И что, ему кто-нибудь верит?

– Те, на которых он делает ставку, верят.