Изгнанники, или Топ и Харри

– Почему? В такое-то раннее утро, да на пустой желудок, да стоя на ногах, да еще без бренди – это не совсем правильно. А может, я найду кого другого, с кем поговорить. Для этого вовсе не обязательно нужен Шарлемань!

– Другие пьяные и до завтра не очухаются.

– Ну, не так уж все скверно. Однако раз это для тебя настолько важно… Может, ты и впрямь неплохо справишься с задачей.

– Я тоже так считаю!

Шарлемань, в настоящий момент одноглазый, изобразил достоинство, накинув свое одеяло на плечи подобно королевской мантии.

– Ты сумеешь объясниться с черноногими?

– Да, если надо.

– Хм! Тогда поговорим. Можем прямо сейчас. Мне нужен, короче говоря, надежный посыльный, который передал бы вождю черноногих сообщение, а во всем остальном держал бы язык за зубами. Чтоб никому больше ни слова.

– Я тот, кто тебе нужен, Джим. За коня, ружье и нож.

– Договорились. Я сейчас отведу коней к дому, а потом мы с тобой сядем вон там, в провиантской будке Бена. Надо, чтобы нас никто не подслушал.

– Да нас и так никто не видит.

– Все равно лучше в провиантской. Бен глупец вроде тебя. Давно бы уже сделал пристройку к блокгаузу, но все откладывает это дело на потом. Итак, иди к будке, я сейчас тоже подойду.

Пока Джим отводил коней в загон и потом крадучись пробирался к провиантской будке, чтобы осуществить свой хитроумный план, Маттотаупа проснулся в блокгаузе.

Когда он открыл глаза, вокруг было темно, потому что Бен на ночь гасил смоляные факелы, а дверь была еще закрыта. Индейцу было дурно. Он припоминал в сумерках сознания, что уже находился однажды в таком состоянии, но не мог вспомнить где и когда. Он и сейчас не понимал, где находится. Его окружала вонь остывшего табачного пепла, пота, давно не стиранной одежды, алкогольных испарений. К тому же ему изнутри было так тошно, будто он переел сырой собачьей печени. Он собрался с силами, встал и вышел наружу. Его освежило утренней прохладой. Он побежал к реке и вызвал у себя рвоту, чтобы облегчить желудок. Снял одежду, прыгнул в воду, перевернулся на спину и предался течению, устремив взгляд в бескрайнюю синеву неба. В какой-то момент ступил на берег и обтерся песком; с раннего детства он привык очищаться таким образом. Потом поплыл против течения, чтобы вернуться к своей одежде. Это усилие дополнительно освежило его. Выйдя на берег, он привел в порядок свои волосы и заново заплел косы. Оделся.

Выпрямился и расправил плечи.

Услышал чей-то голос:

– Лучший образец человека.

Оглянулся и увидел Генри и Джо, идущих от дома к берегу. Было заметно, что Джо мучается похмельем. Оба направлялись к индейцу. Поздоровались, обменявшись ничего не значащими словами. Маттотаупа постарался скорее от них отделаться и ушел по берегу вверх по течению, чтобы побыть одному.

Он хотел разобраться с собой начистоту.

Родина была для него безвозвратно потеряна. Он возненавидел ее – не только людей, изгнавших его, но и прерию, в которой они жили, горы, которые склонялись к ним, бизонов, на которых они охотились, воду, в которой они купались и ловили рыбу. Он хотел убить Тачунку, а потом умереть. Но в этом мщении Тачунке он нуждался в поддержке Джима. Сейчас Маттотаупа думал об этом иначе, чем до своего тайного похода в стойбище. Чтобы не предать Джима, он отрекся от всего. Теперь пусть Джим ему поможет.

Джим в это время как раз выходил из провиантской будки. Маттотаупа видел это. Ему показалось, что вслед за Джимом из будки хотел выйти еще кто-то, но Джим его остановил. О возможной причине индеец не раздумывал. Ему было важно сейчас поговорить с белым человеком с глазу на глаз, и он невольно полагал, что и Джиму это тоже будет приятно.

Они сошлись.

– Что ты собираешься делать теперь? – спросил Маттотаупа напрямик и без предисловий.

Джим подивился энергии индейца, восстановленной так быстро.

– Я? Куда ты, туда и я.

Маттотаупа сделал глубокий вдох – удовлетворения и облегчения.

– Я буду гоняться за Тачункой-Витко. Если моим друзьям это понадобится, я буду воевать против рода Медведицы.

– А где ты возьмешь новое оружие?

– На то есть враги, у которых его можно отнять.

– Где ты собираешься искать Тачунку-Витко?

– В Черных холмах.

Джим разглядывал свои сапоги, чтобы не выдать волнения.

– Опасная местность. Но я твой друг и готов с тобой туда отправиться.

– Но у тебя нет коня. Тех мустангов, на которых мы тогда ускакали, придется вернуть Биллу и Джо.

– Разумеется. Но разве не лучше отправиться в леса при Черных холмах пешком? Так нас труднее будет обнаружить.

– Моего мустанга я возьму с собой. Не хочу снова потерять его.

– Понимаю. Мы двинемся пешком, а коня поведем в поводу на всякий случай. Когда?

– Почему бы не сейчас?

– Значит, сейчас.

Маттотаупа взял своего мустанга. Джим в это время поговорил с Беном, у которого после ночной драки с Маттотаупой осталось несколько шишек и царапин.

Ни с кем не попрощавшись, индеец и его бледнолицый брат скрылись в прерии.

Уже не в одиночку

Когда Шарлемань наконец высунул нос из провиантской будки, он уже не увидел Джима.