Изгнанники Зеннона

Он повернул ко мне бледное, помертвевшее лицо.

– Одного камня не хватает.

Тени взвыли, будто чувствуя скорую добычу, и ужас молнией пронзил меня. Я едва смогла прошептать:

– То есть как?

Кинн тяжело сглотнул.

– Не знаю… Наверное, выпал, когда мы спрыгнули в реку…

Сердце сжалось так сильно, словно его сдавили рукой из азонита. Несколько мгновений в моей голове были слышны только крики Теней. Наконец я с трудом выдохнула:

– Какой?

Лицо Кинна опало, словно он никак не мог поверить в происходящее.

– Игний.

Одно долгое мгновение я глядела ему в глаза, а потом сорвалась с места.

– Жди меня!

– Вира! Что ты?.. – начал было Кинн, но я уже вылетела из сарая.

Снаружи свет уже истаял в сумерки. С каждым мгновением щиты вокруг домов разгорались всё ярче. Стараясь не обращать внимания на приближающиеся крики Теней, я бросилась к окнам в столовую. В зале уже было пусто – видимо, мое появление испортило праздничный ужин.

Я вспомнила, как кидаю камень и как он отлетает от щита, и повернулась в ту сторону.

Сердце у меня упало.

Щит освещал неширокую дорожку из голубиного камня возле дома, но за ней всё тонуло в чернильных сумерках. Игния нигде видно не было. Я упала на колени и лихорадочно начала шарить вокруг в поисках камня.

Тени завывали всё ближе, и я вдруг поняла, что большая их часть движется с севера, со стороны Черного леса, и что они уже у моста.

Я отползала от щита всё дальше и, наполовину ослепнув от страха, дрожащими руками перебирала голубиные камни. Будь у меня дар, я бы почувствовала, где игний. По чувствовала бы его зов. Но дара у меня не было. А Кинна позвать я не успевала.

Темнота надвинулась на меня, и я почти перестала что-либо различать. Выдохнув, я закрыла бесполезные глаза. Сотни раз я держала игний в руке, надеясь его пробудить. Я знаю, каков он на ощупь.

Серра, прошу, помоги.

До крови закусив губу, я стала проводить раскрытыми ладонями по голубиным камням, сосредоточив все мысли на маленьком гладком камешке.

Тени пронзительно вскричали у самых ворот.

И тут, когда я почти отчаялась, правый мизинец коснулся чего-то округлого, гладкого. Мне не надо было его видеть, я знала, что это игний. Схватив камень, я вскочила и ринулась в сторону сарая.

За моей спиной, исходя криком, приближались Тени.

Не чувствуя ног, задыхаясь, я ввалилась в сарай, едва не столкнувшись в дверях с Кинном. Не говоря ни слова, я сунула ему в руку игний. Кинн тут же развернулся и бросился к остальным камням. Из последних сил я захлопнула за собой дверь, сделала от нее пару шагов и, осев на пол, с хрипом выдохнула:

– Они здесь.

Крики раздались прямо у порога, и тут дверной проем осветился, выделив темный прямоугольник двери, – снаружи загорелся щит. Разъяренные Тени взвыли, как волки, у которых отобрали добычу.

У меня в груди и боку саднило от бега, мокрая одежда противно липла к коже, но я улыбнулась, чувствуя, что на глаза наворачиваются слезы.

Кинн медленно обернулся. Его лицо с синяками и ссадинами выглядело таким потрясенным, что он казался беззащитным, как ребенок.

Я оперлась спиной о ближайший ящик, выдохнула и позволила себе немного расслабиться.

– А теперь расскажи, как ты оказался вместе с Волками.

Глава 13

Вместо ответа Кинн оглушительно чихнул. Вытирая нос рукой, он немного гнусаво заметил:

– Сначала надо переодеться, а то простудимся.

Только после его слов я заметила, что меня бьет мелкая дрожь от холода и нервного перенапряжения. Переодеться бы не помешало, но во что?

Я огляделась. В сарае не было ничего даже отдаленно похожего на одежду, разве что попробовать облачиться в корзины. От этой мысли мне стало одновременно неловко и смешно, и я фыркнула.

Кинн вопросительно поднял брови. Я кивнула на плетенки, кучей сваленные в ближайшем углу.

– Предлагаешь вот это надеть?

Представив корзину, надетую на меня вверх дном вместо юбки, я не удержалась от смеха.

– На самом деле я имел в виду что-то менее… экзотичное. – Уголки губ Кинна тоже поползли вверх. – Где-то здесь были мешки из-под зерна.

На пару секунд мы уставились друг на друга, а потом, не сговариваясь, зашлись в истеричном хохоте, да так, что слезы брызнули из глаз. У меня уже заныли мышцы живота, но я никак не могла остановиться – меня согревал и подталкивал смех Кинна, который я услышала впервые в жизни. И его смех мне безумно понравился.

Тени что есть силы бушевали снаружи, но я не обращала на них внимания – смех будто укрыл меня теплым коконом.

Еще улыбаясь, Кинн наконец поднялся и очень осторожно обошел вокруг, хотя в осторожности не было нужды: иррит, камень удержания, не давал остальным сдвинуться с места, пока горел щит. Из одной тачки, грустно лежащей без колес, Кинн достал целую охапку огромных мешков. Прежде чем я успела спросить, как именно предполагается их надеть, он вытащил из внутреннего кармана куртки складной нож.

– Пришлось позаимствовать у Волков. Арганитовое лезвие. Вода ему не страшна.

При виде ножа я тут же вспомнила про его рану и спросила:

– Как твоя рука?

– Могло быть хуже. Не бери в голову, заживет.