Изгой

Плот претерпел колоссальные изменения. В первую очередь Толлеус сосредоточил усилия на гребном колесе. Исчезли длинные лопасти, зато ширина их возросла. Ученик подсказал и оказался совершенно прав. Дальше искусник сосредоточил усилия на самом механизме вращения. Он перебрал несколько вариантов, даже попытался воссоздать с помощью Искусства заводной механизм, который видел когда-то в забавной игрушке на ярмарке. Методом проб и ошибок удалось установить, что самый простой и эффективный способ в ритмичном ударе по лопасти, когда она поднималась в самую верхнюю точку. Вот только доски из-за этих ударов достаточно быстро ломались. Усилить их металлом вышло бы дорого, и для этого понадобилось бы возвращаться в город. Обмотка искусными нитями давала прирост прочности, но все равно не снимала проблему окончательно. Если бы удалось изменить плетение защитной сферы, чтобы она принимала форму лопастей, тогда было бы чудесно, вот только с этим возникли накладки. Сделать можно, но только методом кропотливого подбора параметров: с любой формой, отличной от шара, всегда так.

Треть всего времени вынужденной остановки Толлеус потратил на создание плетения, формирующего мягкую податливую сферу, которую потом можно было натянуть на любую поверхность и, изменив одно свойство, придать ей жесткость. Пусть вручную в прямом смысле этого слова, но из такой сферы можно сложить хоть прямоугольник, хоть что угодно. Старик подумал и сейчас же представил массу ситуаций, в которых такое плетение может понадобиться. С самодовольной улыбкой похвастался изобретением ученику (больше никого нет, а так хотелось, чтобы оценили). Неожиданно возникла одна непредвиденная проблема: как назвать новое плетение? В голове крутилось что-то вроде «теста», но как-то несолидно для такого хорошего изобретения. Так что пришлось сидеть, забросив другие дела, скребя лысину и силясь выдумать что-то красивое и поэтическое. Откуда-то из подсознания (скорее всего из темных закоулков памяти, где угнездились воспоминания Ника) всплыло незнакомое слово «транспласт». Попробовав его на языке и так и этак, махнул рукой: в меру учено, в меру непонятно. В результате так и нарек свое детище.

Когда путники проводили взглядами вышеупомянутое купеческое судно, Оболиус невинно предложил выбросить колесо и сделать лапки-весла, чтобы получился водяной голем. Старику от всей души захотелось приласкать ученика тростью, потому что сделать весла, которые приводило бы в движение Искусство, несравнимо легче, чем колесо, да и опыт по управлению лапами Паука есть солидный. Отчего с самого начала никто не подумал про такой способ? Может, потому что весла ассоциировались с маленькими лодками?

Отказываться от колеса, которое так долго доводил до ума, Толлеус не стал. Но и просто так пройти мимо хорошей идеи не мог, так что гребные весла нашли воплощение в рулевом механизме. Теперь рулевые бревна не стояли по краям плота, подобно мачтам, опускаясь в воду, когда того требовала обстановка. Их заменили две широкие доски, которые в обычном состоянии тянулись вдоль бортов ниже уровня воды, а когда требовалось повернуть – одним концом отходили в сторону, так легче было рулить и останавливаться. При желании ими можно даже грести, но это скорее излишество, чем необходимость, потому что для полноценной гребли требовалось много пар таких весел.

Гоняя по заводи тройку бревен, изображающих макет плота, Толлеус вспомнил, что когда плыли сюда, нос иногда зарывался в воду, пуская по палубе волну. Мочить животных и свои вещи в планы искусника не входило, поэтому он озаботился еще и этим. Правда, тут решение пришло быстро. Во-первых, животных можно держать в задней части плота, а не в передней, а во-вторых, можно под переднюю кромку подсунуть защитный пузырь с воздухом, чтобы нос немного приподнимался. Сложность была лишь в том, чтобы загнать под плот пузырь именно с воздухом, а не с водой, потому что если формировать плетение непосредственно на месте установки, получалось именно последнее.

Можно также формировать плетение вверху, а потом затягивать нитями готовый пузырь под воду. В процессе реализации в голову пришла еще одна идея – что, если вообще кардинально облегчить плот, загнав под него много таких пузырей, а заодно немного разгрузить его, убрав часть бревен? Совсем отказываться от них нельзя, вдруг с плетениями что-то произойдет (элементарно закончится мана или еще что), тогда пригодится плавучесть древесины, а имущество и животные не утонут. О последних, кстати говоря, искусник переживал особенно сильно. На самый крайний случай, которого он даже придумать пока не мог, занялся разработкой небольшого плетения, которое заключало химеру в маленький воздушный пузырь, если та вдруг окажется в воде. Правда, применить его не представлялось возможным, требовался амулет для каждого питомца, а столько в хозяйстве нет.