Изгои

Нет, она отказывалась об этом думать. Они были на пустоши, и она их найдет.

– Хорошо, – голос ее дрожал.

Она невольно посмотрела на Тристана, который, не выдавая никаких чувств, стоял рядом.

Наверно, он разглядел мольбу в ее глазах, потому что протянул руку и взял ее ладонь.

– Мы справимся, – пообещал он Инквизитору и повернулся к Дилан. – Если это то, чего ты хочешь… – Он замолк, давая ей возможность возразить. Но она не стала. Она не могла. Он продолжил: – Если это то, чего ты хочешь, я обещаю тебе, что мы справимся.

Дилан ответила ему заплаканной улыбкой.

– Мы готовы, – объявил Тристан, не отводя глаз от Дилан.

Инквизитор не пожелал им удачи. Он не произнес ни единого ободряющего слова, ни единого упрека. Даже не попрощался. Он просто исчез.

– Подожди! – крикнула Дилан в пустоту. – Что? – Она повернулась к Тристану. – Он что, передумал? Что происходит? – Она обернулась кругом, выискивая Инквизитора взглядом. – Почему он не отвел нас на пустошь?

Тристан закрыл глаза и поник головой.

– Отвел, – прошептал он. – Мы здесь.

Глава 18

– Я знала вашу дочь.

Сюзанна сомневалась, стоит ли говорить об этом, но умолчать о знакомстве с Дилан казалось ей таким же бесчестным, как и соврать.

Раньше Сюзанна то и дело врала душам, но в этот раз что-то не давало ей покоя, нашептывало на ухо, и она сдалась.

Словно груз упал у нее с души; крошечный демон, сидевший на плече, взмахнул крыльями и улетел. Крутой склон, на который они с таким трудом взбирались, внезапно показался ей не таким уж и неприступным, хотя она по-прежнему задыхалась и ноги у нее горели.

– Что? – отозвался Джеймс.

Благодаря длинным ногам он легко взбирался на холм, который, если злобное бормотание и громкое пыхтенье о чем-то говорили, давался с трудом Джоан.

– Как? – Он нахмурился. – Где? Вы были ее паромщицей? Я думал, Тристан…

Сюзанна помотала головой, и он замолчал. Она ответила не сразу, притворившись, что сосредоточена на склоне. Она не знала, как лучше ответить на вопрос; сколько ей вообще позволено рассказать. И по этой причине, кстати, ей бы лучше было совсем промолчать – однако теперь уже поздно.

– Мы встретились в мире живых. Я была там с… ну…

Какая же она дура. И тогда сглупила, и сейчас, когда упомянула об этом.

– Была одна душа, которую я попыталась отвести обратно, как Тристан отвел Дилан, только мы… у нас не получилось.

– Понятно, – пауза.

Джеймс поразмышлял над ее словами.

– И где теперь эта душа?

Слова не хотели срываться у нее с языка, но она их заставила.

– Его здесь нет.

– Он там… Там, куда мы идем? За чертой? – Джеймс неопределенно взмахнул рукой, выдавая легкое раздражение из-за того, что Сюзанна не могла им толком объяснить, что находится за пустошью.

– Нет, – Сюзанна покачала головой, борясь с собой. Ну же, говори. – Он просто… Его нет. Совсем. Он не перешел через пустошь. Стал одним из тех, о ком я вам рассказывала. Призраком, – она сглотнула тьму, что грозила всплыть на поверхность и затопить ее. – Вы сказали, что видели одного, да? Вот что стало с ним.

Джеймс долго не отвечал. Они уже дошли до вершины и остановились перевести дух и подождать, пока Джоан преодолеет последние несколько метров. Джеймс внезапно протянул руку и положил Сюзанне на плечо большую теплую ладонь.

– Мне очень жаль.

Сюзанна мрачно улыбнулась ему и сделала шаг в сторону. Она была благодарна ему за сочувствие – мало какая душа была способна забыть о своих чувствах и поинтересоваться переживаниями ее, Сюзанны, – но принять его утешение она не могла. Даже этот незначительный жест, это прикосновение, тонкая связь, поднял в ней такую бурю эмоций, что слезы того и гляди потекут по щекам. Еще чуть-чуть – и она разрыдается. А Джеймсу с Джоан нужна совсем не такая паромщица. Ей нужно было выполнять свою работу, и она должна на этом сосредоточиться. На этом, а не на своих ошибках. Нужно забыть про Джека.

Но боже, как же ей хотелось погреться в лучах доброты и сочувствия Джеймса. Разрешить себя обнять. Представить, что он – ее отец, а она – девочка-подросток, на которую похожа внешне.

Но ее желания ничего не значили. Она была паромщицей, а он – душой. Вот и все. Еще одна капля сочувствия – и она во всем признается: и как она обманула Джека, и сколько жизней было потеряно, когда призраки проскользнули в дыру, которую они с Джеком прорвали в завесе, и сколько неприятностей она причинила Дилан и Тристану – в какой опасности они оказались из-за нее! – когда им пришлось помочь им с Джеком выполнить условия сделки, которую они заключили с Инквизитором. Она не думала, что в сердце Джеймса сохранится теплота к ней, если он узнает правду.

– Ваша дочь… – Сюзанна вернулась к первопричине того, что она вообще стала в чем-то ему признаваться. – Ваша дочь вела себя очень храбро. То, чего она достигла… выжить в пустыне и проложить себе дорогу обратно в мир живых – это просто невероятно. Никому раньше этого не удавалось.

Во всяком случае, насколько было известно Сюзанне. Она больше не принимала на веру «факты», которые узнала на пустоши.