Изгои

– Я умерла, – тихо сказала она. – Тогда, в аварии. Я умерла. Открыла глаза – и оказалась тут, на пустоши. Тристан был моим проводником, и он должен был отвести меня в загробную жизнь, но я вернулась, – она беспомощно посмотрела на Тристана и перешла на едва слышный шепот: – Нам не следовало… нам не следовало… но мы не знали, как нам придется заплатить.

– Дилан, – пробормотал Тристан, прижимая ее крепче.

Она прокашлялась, твердо намереваясь договорить.

– Инквизитор забрал ваши души, чтобы восстановить равновесие. Потому что мы были в мире живых, когда это не положено.

– Так если Инквизитор взял нас взамен вас, почему вы тут? – спросил ее папа.

Он протянул руку, словно хотел ее коснуться, но ближе не подошел.

– Она согласилась на обмен, – сказал ему Тристан. – Предложила Инквизитору обменять ваши жизни на наши с ней.

– Что?

Дилан увидела, как побледнела ее мама: кровь отхлынула от ее лица. Джоан пошатнулась, и на секунду Дилан показалось, что она вот-вот упадет в обморок. Джеймс бросился ей на выручку. Однако у самого него вид был не намного лучше. Дилан видела, как ходит на его горле кадык, пока папа пытался сглотнуть ком в горле.

– Нет, – Джеймс покачал головой. – Ты не можешь так поступить. Я тебе не позволю.

– Уже поступила, – сказала Дилан.

Она внезапно почувствовала странное умиротворение, словно стояла в эпицентре бури. Стряхнув объятия Тристана, она подошла к родителям. Ей хотелось, чтобы они увидели, как она искренна. Поняли, что это был ее выбор – и она его сделала.

– Это невозможно, – папа потряс головой. – Скажи ему, что передумала. Что мы не приняли твоих условий, и…

– Не могу. Инквизитор выразился вполне ясно. Назад дороги нет. Для меня нет.

– Ох, крошка, – Джоан шагнула ей навстречу, но остановилась, когда Дилан отступила назад.

– Не сейчас, – прошептала Дилан. – Как только… как только вы коснетесь меня, то покинете пустошь и, вероятно, не вспомните всего этого. Ни дороги, ни Сюзанны. Даже Тристана забудете.

Джоан покачала головой:

– Ну что ты. Конечно, я все запомню.

– Нет, – тихо возразил Тристан. – Инквизитор сотрет все ваши воспоминания о дне аварии. Для вас Дилан погибнет в той аварии.

Дилан кивнула.

– Но вы будете вместе. Это не изменится.

Это был ее подарок им.

Джоан тихо всхлипнула и подняла руки ко рту. Руки, которые так хотели вместо этого прикоснуться к Дилан.

– Какое отважное, какое бескорыстное решение, – сказал ее папа, но затем покачал головой. – Однако тебе не следовало так поступать, Дилан. Мы бы не раздумывая отдали за тебя жизнь, если бы Инквизитор дал нам выбор.

– Это не навсегда, пап, – прошептала Дилан. – Теперь вы знаете, что смертью все не кончается. А я была за чертой, я знаю, что там. Когда настанет ваш черед, я буду ждать вас.

Джоан снова заплакала, и Джеймс склонился над ней, притягивая к себе. Похоже, что он опирался на нее так же, как она на него, и Дилан отчаянно хотела присоединиться к ним, побыть с семьей.

Однако она не знала, даст ли ей Инквизитор хоть секунду перед тем, как родители исчезнут, и поэтому не стала рисковать.

– Это не навсегда, – повторила она.

– Да, именно, – папа прокашлялся и, кажется, собрался с духом. – И ты не будешь одна. С тобой будет Тристан, он о тебе позаботится.

– На самом деле…

– Да, ты прав, – сказала громко Дилан, заглушая тихое возражение Тристана. – Я не буду одна, так что можете обо мне не переживать.

Она обернулась и посмотрела Тристану в глаза. Пусть только попробует с ней поспорить.

Джоан сдавленно крякнула – видимо, попыталась рассмеяться.

– Не переживать за тебя? Ох боже, Дилан. Я не могу… Это какая-то ошибка. Какая-то ошибка, – она повернулась к Тристану с новым огнем в глазах. – А ты, как ты позволил ей это сделать? Ты должен был ее остановить!

– Нет, мам, – Дилан встала перед ним, точно щит. – Не вини его. Он хотел, чтобы я вас отпустила, но я не могла. Это я так решила. Если тебе нужно на кого-нибудь злиться, злись на меня.

Ярость покинула Джоан, и женщина бессильно опустилась на обшарпанный выцветший диван у задней стены. Она спрятала лицо в ладонях и поникла плечами. Впервые за всю жизнь Дилан заметила, как уязвима ее мама.

Какой хрупкой она казалась, будто была готова рассыпаться на осколки. Кожа у нее была серой, губы плотно сжаты. Дилан в детстве так часто видела это выражение на ее лице, что давно перестала замечать. Оно почти исчезло, когда к ним вернулся отец, и от него осталась лишь бледная тень.

Однако Дилан вернула его – и это причиняло ей боль.

Однако она сделает это для них. Даст им шанс пожить. И когда Инквизитор изменит их воспоминания, они не вспомнят эту секунду. Не будут знать, какой выбор сделала Дилан.

А сама Дилан будет их ждать. Когда-нибудь они все-таки станут полной семьей. Она подвинулась, чтобы ей было видно Тристана, и поняла: нет. Никогда – во всяком случае, она этого не почувствует, – но эту ношу она понесет одна.

– Дилан, ты сейчас упадешь, – тихо сказал Тристан. – Вот, – он подтащил стул из-под расшатанного кухонного стола. – Присядь.