Изгои

От таких снов я просыпаюсь мокрый от накрывшего меня пота. Вся моя подушка мокрая. Хоть выжимай. Я не могу спать ночами. Ворочаюсь. Думаю, о нем. Это хорошо, если он встретился с Les miserables, а если он не встретился с ними. Что, если он сейчас в руках Партии готовится к встрече с чистильщиками или пытается искупить вину за содеянное, прося второй шанс. И он его получит. Партия даст ему второй шанс. Но рано или поздно встреча с чистильщиками произойдет. Партия не доверяет никому, тем более предателям. Она заставит его поверить, будто он честно служит своему государству, заставит поверить, будто он прощен, и когда он в это поверит, когда будет считать себя «чистеньким» перед Партией, тогда она его схватит и уличит в предательстве. Он сам будет хотеть смерти за содеянное предательство. Партия поступает так со всеми.

Идя на смерть, ты ее сам желаешь, надеясь, что это искупит твои грехи перед Партией. Партия перевоспитывает тебя, уничтожает твою веру в твои поступки и потом карает тебя за них.

Я искренне надеюсь, что шпион жив. И хочу искренне перед ним извиниться за свое любопытство. Надеюсь, это произойдет при живой встрече ни перед чистильщиками.

Все свое свободное от работы время я проводил за дневником. Думал, что смогу что-нибудь написать стоящее, но без прогулок ничего не получалось. После прогулок я оставлял на страницах свои самые настоящие чувства. Без прогулок я могу писать только гневные тирады в сторону Партии. Иногда я чувствую себя жалким борцом. Вроде бы нарушаю правила режима, но при этом веду себя как крыса, чтобы меня не арестовали и не убили.

Как я завидую шпиону. Он действовал по-настоящему. В открытую. Похитил, небось, ценные бумаги и теперь ищет его Партия, пытаясь заглушить стадо баранов тупыми новостями наподобие: кризиса не будет, потому что война отменена. Если честно – не было бы никакой войны – просто Партии нужно приподнять свою весомость в народе.

Проснувшись утром, я обнаружил, что всю ночь спал на раскрытых страницах дневника. Мои тайные вражеские послания в сторону Партии, переместившись мне на щеку, перестали быть тайными. Если я выйду на улице с такими фразами на щеке, по головке меня точно не погладят. Нужно смывать.

Пропустив завтрак, я успел на работу. Уже через 30 минут после начала смены мой желудок заурчал. За все годы моей самостоятельной жизни я приучил желудок требовать пищу согласно часам. Сегодня эти часы сбились. Мой перерыв будет только через 2 часа, а желудок ждать не станет. Попытавшись взять себя в руки, я принялся за работу. Сегодня было много заказов на картошку. Как-то странно. Но обдумывать это не приходится. Все мысли заняты картошкой. Краем глаза я заметил, что Мэтт поглядывает на меня. За последние дни мы с ним так и не пообщались. Он подозревал меня, я же старался развеять его подозрения. Он придвинулся ко мне. Сегодня мы работали рядом.

– Я вижу, ты голоден. – начал он.

– Не так сильно.

Он достал из кармана гамбургер и протянул его мне.

– Ты чего?

– Да бери ты, все нормально. Это списанный гамбургер.

– Но даже списанные брать нельзя.

– Не парься. Я лично его списал. Все нормально. Сегодня я на списании. Облегчил Эрни жизнь. Ешь пока он не увидел тебя. … ну же.

Я взял гамбургер, развернул его и жадно надкусил. Он уже был давно списан. Вкус исчез, мясо остыло. Гадость редкостная, но желудок переварил. Теперь определенное время он беспокоить меня не будет. Упаковку из-под гамбургера я выбросил.

– Спасибо.

– Не за что. Послушай. Я рад, что ты все еще здесь. Поверь. Без наших бесед мне было бы тоскливо. Я рад, что ты не оказался шпионом, иначе тебя бы поймали. Рад, что я ошибался.

– Я ценю наши беседы, но я не шпион.

– Это я уже говорил. Слушай, хочешь наесться вдоволь?

– Ты о чем?

– Дело в том, что я сегодня на списании, я работаю допоздна, оставайся со мной.

– Перерабатывать?

Дело в том, что работник может переработать, но за это ему не платят лишних деньжат – его бесплатно кормят обедом. Я никогда не оставался на переработку, и, честно говоря, не горю желанием.

– Эрни будет следить, орать, зачем это надо?

– Не будет. Я же стянул половину его работы. Он уйдет за 30 минут до закрытия. Останемся ты и я, и можно устроить такой ужин, который ты никогда не кушал. Я уже списал нужное количество гамбургеров, они лежат в холодильнике. После ухода Эрни спишу напитки и картошку. Еще сможем сделать себе горячие блюда.

– Уверен, что Эрни уйдет?

– Само собой.

– Хорошо.

– Вот и отлично.

          Каждый из нас вернулся к своей позиции.  Я стал ждать, когда закончится эта длинная смена.