Изгои академии Даркстоун

– Тогда как ты будешь писать ответы? И как после передашь свои ответы адресатам?

Пузачо задумался.

– То, что ты не хочешь никого обидеть, – это замечательно. Но мой тебе совет – сохрани записочки на память и перестань париться о чувствах девиц, которые даже не озаботились тем, чтобы ты их запомнил! – уверенно произнесла я, ощущая себя едва ли не магистром любви. – Кстати, тебе странные сны здесь не снятся?..

Кто-нибудь, ударьте меня в лоб.

– Странные сны? – нахмурился Пузачо, мгновенно переключаясь на новую тему.

– Ну да… Про обитателя башни… или там… про прогулки по второму и третьему этажу? – протянула я как бы невзначай, разглядывая шов на перчатке. На той самой перчатке, которой на мне не было во сне…

Во имя всех не вовремя проклятых! Я что теперь весь вечер буду думать только о НЕМ?!

– Нет, мне вообще здесь сны не снятся. Просто проваливаюсь в темноту. Последний раз я видел сон еще дома… – Пузачо замолк, глядя на огонь в камине.

Я смотрела на него внимательно. Ждала, когда парень отойдет от воспоминаний.

– Не поделишься? – спросила негромко.

Пузачо активно замотал головой из стороны в сторону. Ясно… Значит, не сегодня.

И все же…

– Тебя оклеветали? – мягко спросила я, заглядывая в глаза.

– Нет, мастер. Меня не оклеветали. Я заслужил свое наказание. Я – плохой человек, – твердо произнес Пузачо. Огонь под его взглядом начал трепыхаться, словно в каких-то нервных спазмах. Затем блондин повернул голову ко мне. – Но я хочу исправиться. И я сделаю все, что мне скажет мастер, потому что мастер – умная. И мастер тоже не хочет становиться пушечным мясом.

Надо же. Запомнил.

Вот только что-то зачастили все вокруг с выводами о моей скромной персоне. Магистр Грэдис считает, что я – леди из знатной семьи, Грог считает, что я – самонадеянная выскочка, Леон считает, что я – бездушное тело, с которым он может творить что хочет. Пузачо вообще зовет меня мастером, полагая, что у меня есть ответы на все вопросы.

Все это про меня ровно настолько же, насколько вообще не про меня. Никто из них понятия не имеет, кто я на самом деле, откуда я, почему знаю больше, чем нужно, и как оказалась на улице.

Да, я не из семьи сапожника, и да, кое-чему меня в детстве обучили – но в данный момент это все, чем я готова поделиться.

– Я поняла тебя: ты хочешь попытаться выбраться из той ямы, в которой оказался. Но сейчас, несмотря на мое обещание, мы не можем это обсудить – Грог на улице вряд ли готов слушать наши доводы.

– Грог плохо себя ведет. И Грог плохо смотрит на мастера, – вновь нахмурившись, негромко произнес Пузачо.

Я напряглась. Не хочу делать бугая своим врагом. Он слишком опасен. Но и вечно пропускать мимо ушей его оскорбления – тоже не хочу.

– Спасибо, что сказал, – посмотрела на Пузачо еще внимательней, – я это учту.

– А я послежу за ним – чтобы не учудил чего. А сейчас пойду потренируюсь. – Сын пекаря аккуратно поднял стопочку записок и осторожно убрал их в карман. Встал, открыто мне улыбаясь. – Спасибо тебе, мастер. Сегодня я стал чуточку мудрее.

Если он о том, что нужно запоминать всех поклонниц в лицо, то…

– Иди уже, – отмахнулась я и откинулась на спинку кресла.

Некоторое время просто сидела. Потом встала, пересекла гостиную, вышла на порог башни и посмотрела на Грога.

Словно по заказу Таты минут десять назад пошел дождь; пленник стоял, распятый лианами, с опущенной головой, по которой стекали тяжелые капли. Но стоило мне открыть дверь, как Грог поднял голову и уставился на меня тяжелым взглядом. И взгляд его мне очень не понравился.

Некоторое время мы изучали друг друга, а затем я вновь отошла в тепло прихожей, а бугай остался обездвиженным на холоде под дождем.

Я остановилась в гостиной, испытывая странное беспокойство. Обвела взглядом помещение и решила потратить время до сна с толком – заряжая какие-нибудь небольшие предметы.

В итоге вымотала себя так, что глаза начали реально слипаться. Посмотрела на часы и вновь вспомнила о Гроге. Наверное, стоит напомнить Нани, чтобы та освободила нашего наказанного…

Но я отправилась в свою спальню. Стянула резинку с волос, планируя ложиться спать, как вдруг услышала странный стук: словно удар дверью о стену в прихожей. Не знаю почему, но первым порывом было запереть свою спальню. Вот только я не успела: моя дверь резко распахнулась, едва удержавшись на петлях. Бугай вошел, не останавливаясь, и одним движением отбросил меня на постель, тут же нависнув сверху.

– Где теперь твоя хваленая решимость? Где колкие фразы о том, какая ты дерзкая и какой я немощный? – процедил Грог, вжимая меня в постель всем своим весом. На мое лицо медленно стекали капли с его лысого черепа.

– Грог! – Тата появилась в дверном проеме, но тут же отлетела назад, получив хлесткий удар водным жгутом. Следующими под раздачу попали братья, которых водная стихия буквально приковала к стене за спиной бугая.

– Ну кто еще ринется тебя защищать? – оскалился тот, а затем совершил немыслимое! Его рука вдруг больно сжала мою грудь, а колено резко раздвинуло мои ноги.

– Ты что творишь? – испуганно выдавила я.