Изгои академии Ёсано

Тору выхватил бумагу, едва не разорвав ее, за что тут же извинился, выскочил в коридор. Слова заместителя директора продолжали звучать в голове, как карусель, – снова и снова. Они же преследовали его в метро, пока он ехал в район Бункё, где и находился реабилитационный центр Ёрубумэй для детей, ставших жертвой насилия. Тору приходил сюда с дедушкой, который считал своим долгом помогать детишкам увидеть добро в этом мире. Оцука Ёситака делал с ними оригами, рассказывал им истории, читал книги. Дети с нетерпением ждали новых встреч, а потом многие из них пришли на похороны. Тору больше не приходил в центр Ёрубумэй. И вот он снова идет туда на годовщину смерти дедушки.

Вдалеке показалась небольшая передвижная кофейня. Тору поспешил к ней. Терпкий запах кофе манил к себе. Хвала Небесам, здесь не было очереди, иначе он опоздает на встречу.

«Тебе не привыкать, старик. Куда денутся, твои детишки!» – голос Юки давил на старую мозоль, что уже не кровоточила, но иногда мешала.

Литературный клуб может не прийти, ребята наигрались и нашли более важные дела или решили сосредоточиться на тренировках. В июле начнется Летний фестиваль – самое крупное мероприятие в Ёсано, тогда же проходят многочисленные турниры. Но пришли же ребята на конкурс рэнга, хоть тогда у них и поджимало время. А что сейчас? Они еще успеют провести книжную выставку, и это зачтется в клубную деятельность. В академии Ёсано мало неспортивных клубов, поэтому к ним не предъявлялись строгие требования, как и не ждали от них результатов.

Тору подошел к кофейне. За прилавком стояла молодая девушка в белой рубашке и коричневом фартуке, волосы спрятаны под шапочкой с названием кофейни: Tully’s Coffee. Она поприветствовала его:

– Что будете, дорогой клиент?

Тору заказал латте, даже не взглянув на меню, у него слишком мало времени, чтобы выбирать. Если ребята все же придут, то их не пустят в центр Ёрубумэй без него, к тому же не хотелось отчитываться перед Садакадзу за опоздание. Бариста как будто поняла нервозность Тору и ловкими отточенными движениями приготовила латте. Он расплатился и поспешил на место встречи.

Горячий кофе обжигал, запах бодрил, а тело постепенно просыпалось. Тору зевнул и перешел дорогу. Почему центр Ёрубумэй работал только до трех, а посетителей пускали вообще только до обеда? Решать дела утром – изощренная пытка. Тору сделал два быстрых глотка и едва не поперхнулся. Около автобусной остановки стояла Такэда Айко. Ее сложно с кем-то перепутать: ярко-красные волосы заплетены в косы, легкое платье с одуванчиками, на плече черный рюкзак с брелоком в виде котенка Дзи-Дзи. Рядом к фонарному столбу прислонилась молчаливая Сиори в школьной форме академии Ёсано. За все время нахождения в клубе девушка сказала не больше пятидесяти слов, однако она хорошо справляется с отчетами. Чуть поодаль расположились юноши. Высокий и хмурый Кэйтаси в джинсах и футболке с надписями и с неизменным красным шарфом вокруг шеи. Кажется, он его практически не снимает. Около него мужчина средних лет в костюме внимательно следил за прохожими. Чуть подальше озирался по сторонам Мицуо, отряхивая традиционное кимоно с клетчатым орнаментом. Тору вздохнул, надо было дать четкие указания, как одеваться. Но когда Айко написала в чате: «Оцука-сан, как нам нужно одеться в центр Ёрубумэй?», он как раз пил с Юки и Цуной в баре, а потому не смог ничего придумать, кроме: «Что-нибудь приличное, на ваше усмотрение».

Вот и получился результат. Хорошо, что дедушка не видит этой разномастной компании. Но все же они пришли, кроме старшеклассника Утиды. Тору слабо улыбнулся, выбросил стаканчик в урну и подошел к ребятам.

– Здравствуйте! Готовы? Тогда пошли!

Литературный клуб выдвинулся в центр Ёрубумэй. Мужчина в костюме пошел следом, словно тень, держась около Кэйтаси.

* * *

Легкий майский ветер трепетал волосы, рев эстакады заглушал все звуки, а солнце заставляло щуриться, чтобы не пропустить пешеходный переход или, наоборот, нерасторопного велосипедиста. Айко возглавляла клуб, ее душа трепетала перед встречей с детьми, особенно после изнуряющих промежуточных экзаменов. Ей сложно давались математика и английский – и сорока баллов не набрала. Зато по японскому, естествознанию и обществознанию она получила девяносто. Кэйтаси набрал высший балл по всем предметам, чем удивил Айко. Кажется, он и правда хотел получить Небесную Звезду. Сиори и Мицуо тоже хорошо сдали экзамены, и когда только Мицуо успевает и учиться, и книгу писать. Ей нужно постараться в конце триместра, чтобы догнать их.

Рядом шел хмурый Оцука, кажется, его не вдохновлял поход в центр Ёрубумэй. Куратор выглядел помятым, будто по нему проехалась машина, постоянно зевал и, как обычно, ворчал: на яркое солнце, раннее утро, шумные машины. Прямо как дедушка Наохира – тот тоже постоянно жалуется, когда их навещает.