Изгой. Истерзанные крылья

Хотелось кричать, но я не могла пошевелиться. Меня парализовало, как будто я вновь оказалась в портале. В голове мелькнула мысль, что я могу опять оказаться на Земле, и страх, порождённый ею, был ужасающим. Я не могла представить, что буду делать, если вдруг Киарана не окажется рядом.

Мои колени ощутимо соприкоснулись с чем-то твёрдым, лунный камень со стуком запрыгал по скалистой поверхности. Я огляделась, понимая, что оказалась в незнакомом месте, которое оказалось… островом, на котором возвышалась скала с растущими на ней кустами и деревьями.

Окружённый со всех сторон бескрайней тёмной гладью воды, он был окутан пеленой тумана, с трудом позволяющей рассмотреть, есть ли что-то ещё помимо клочка суши и толщи моря. Или, скорее, океана.

– Киаран! – позвала я едва слышно. Голос потонул в вязкой пелене, и я повторила громче: – Киаран!

Гулкое безмолвие повисло в воздухе немым ответом. Неужели я снова оказалась одна? Зачем, ну зачем я пошла на поводу у своего порыва с этим чёртовым лунным камнем?

Я отыскала его взглядом и подняла с земли, встала на ноги и ещё раз осмотрелась. Остров с редкими кочками пожухлой травы и уродливой растительностью был безлюден. Ни единого луча Солнца или Флеймода не пробивалось через свинцовую тяжесть чёрных облаков, нависших так низко, что казалось, их можно коснуться рукой. Ни единый порыв ветра не шелохнул мятые и пепельные, словно сгоревшая бумага, листья на деревцах. Остров словно вымер, и единственным живым существом, оказавшимся здесь, была я.

Старательно отгоняя от себя отчаяние и страх, я принялась обходить скалистую местность, чтобы понять, где искать выход. Однообразный пейзаж, безжизненный, словно пустыня, был унылым и казался ловушкой, о которой меня предупреждал Киаран.

– Здесь есть хоть кто-то? – выкрикнула я, и эхо, отразившись от скал, ответило:

– Кто-то… то…

Вздрогнув, я продолжила путь. Даже мысли о Киаране причиняли мне такой страх за айранита, что сердце захлёбывалось кровью. Он остался один, в последний раз приняв зелье ещё в хижине. Полотняный мешочек с горсткой трав висел у меня на поясе. Сколько времени займёт у меня путь обратно к айраниту, я не знала. И как выбраться с острова – не представляла тоже.

Остановившись, я топнула ногой от досады, и, неожиданно сильно разозлившись, бросила так и зажатый в ладони камень, в воду. Но он, словно ударившись о невидимую преграду, окружающую остров, отскочил возвращаясь ко мне и оказываясь возле моих ног.

Тяжело вздохнув, я подняла камень и, положив его обратно в карман, продолжила свой путь. Если по его вине я оказалась здесь, возможно, благодаря камню мне удастся и выбраться из ловушки.

Наконец я приметила узкую тропинку, спиралью обвивающую скалу и лентой убегающую наверх между кривых стволов деревьев. Мне хватило доли секунды, чтобы решиться и начать подниматься по тропинке в надежде обнаружить выход.

Не забывая осматриваться, я шла, раздумывая над тем, что стану делать, если окажусь наверху и пойму, что в тупике. Пейзаж был всё таким же скучным и однотонным. Лишённый привычных ярких красок лес становился гуще с каждым пройденным метром, словно желал скрыть от меня что-то. Или кого-то.

Я поднялась ещё на несколько десятков метров, подныривая под ветви, угрожающие схватить меня за волосы и одежду, и увидела то, что заставило сердце биться от страха и радости.

Небольшая часовня из слепяще-белого камня, расположенная на самом верху скалы, казалась настолько чужеродной, будто я очутилась в ожившей аппликации, которую составляли два художника. Один любил тёмные краски, второй – пожелал разбавить унылую палитру светлым пятном.

Прежде, чем войти, я осмотрелась, оглядев горизонт. Всюду, насколько хватало глаз – бескрайняя гладь чёрной воды. Я вспомнила слова Морхира, сказанные, когда он знакомил меня с Шезгартом. В этом мире было бесконечное море, и я могла поспорить на что угодно, что оказалась посреди него. Впрочем, это знание мало помогло мне, ибо о часовне, возвышающейся передо мной, я не слышала ни разу.

Заметив начертанные на белом камне слова, я охнула. «Остров мёртвых. Да будет он тебе последним приютом».

Никакой ясности они не привнесли, но теперь хотя бы я знала, что нахожусь на острове мёртвых, где кто-то похоронен. Или где должна буду найти последний приют я.

Передёрнув плечами, я всё же решилась, направившись в часовню. Скрип отворяемой двери разнёсся по гиблой тишине, властвующей над островом, словно предупреждение. С колотящимся о рёбра сердцем я зашла внутрь, моргая от мягкой темноты, обступившей меня со всех сторон. Где-то мерно капала вода, падая на пол со оглушающим стуком. Раздался шорох, следом – скрежет, словно кто-то водил камнем по стеклу.

– Если здесь кто-то есть, отзовитесь! – позвала я, но мне не ответило даже эхо.

Я сделала ещё один шаг вперёд, вслепую, двигаясь в пятне едва приметного света, проникающего в часовню с острова. Могильный холод окутал меня, поднимаясь снизу и забирая в свой кокон.

Видение, заполонившее мой разум, было таким неожиданным, что я едва устояла на ногах, хватаясь за влажную от воды стену.