Изгой. Истерзанные крылья

– Так что это за Чаргос? Тебе знакомо это имя? – ничего не ответив на моё замечание, задал вопрос Киаран.

– Нет. Я не знаю, кто он. Видела его впервые, и имя его мне ни о чём не говорит.

– Хорошо. Ты говоришь, что видела, как возвращаешь лунный камень сначала в глазницу дракона, – айранит кивнул на изображение крылатого ящера, – а после в выемку на лезвии меча Чаргоса?

– Да. И тогда я начала своё путешествие на остров мёртвых и закончила его, вернувшись к тебе.

– Тогда у меня есть только одно предложение.

– Какое?

– Попробовать вложить камень туда, где ему самое место.

Киаран взял меня за руку, сжал крепко, давая понять и мне, и Царусу, что никогда не отпустит. После чего мы с ним подошли к изображению головы дракона на стене.

– Давай, Эстель. Посмотрим, верна ли моя догадка.

Я сомневалась всего долю секунды прежде чем поднести лунный камень к пустой глазнице и установить его в углублении. И едва сделала это, как стены комнаты стали вращаться, сначала медленно, потом всё быстрее. Они сменяли друг друга, то становились золотыми, то рубиново-кровавыми, то серебристыми, чтобы после вновь стать фиолетовыми. Безумное вращение мелькало перед глазами, и в его центре, крепко держась за руки, стояли мы с Киараном. Словно пять ночных светил Шезгарта устроили хаотичный танец, от которого голова шла кругом, а нам ничего не оставалось делать, только ждать.

Наконец стены стали замедляться, а пространство вокруг нас истончаться, сменяясь другим. Пахнуло могильным холодом и я поняла, где мы окажемся с Киараном в следующее мгновение. Остров мёртвых.

Повеяло ледяным дыханием смерти, пламя факелов, которое я зажгла в своём видении, слабо трепыхалось под порывами ветра. С острова через открытую дверь доносился запах дыма и влаги. Разноцветные стены полностью исчезли, и мы с Киараном очутились внутри часовни.

– Я уже была здесь. Это то самое место, где покоится Чаргос.

Указав на саркофаг с останками неизвестного, я собралась было выпустить ладонь Киарана и подойти к гробнице, но замерла, когда айранит крепче обхватил мою руку. Его глаза заволокло тьмой, а раскрывшиеся за спиной крылья вновь закровоточили. И едва алые капли упали на каменный пол с глухим стуком, как крышка саркофага стала отъезжать.

Айранит склонил голову набок, словно чутко прислушивался к каждому звуку, что доносился изнутри гробницы и снаружи часовни. Страх натянул мои нервы до предела, обострил все чувства. Я была вынуждена поглощать кислород огромными рваными вдохами, но даже этого воздуха мне не хватало.

Словно в замедленной киносъёмке фильма ужасов я смотрела на то, как огромная неподъёмная плита падает на пол со стуком, способным разбудить даже грешников в аду. Но когда увидела, кто именно находится в гробнице, вопль ужаса застыл на моих губах.

С усмешкой, от которой мой позвоночник сковало льдом, с горящим взглядом, что заставлял меня сделать шаг назад в бесплодной попытке сбежать, на меня смотрел властитель вулканов.

Князь фейри Морхир.

* * *

– Эстель?

Она стояла на некотором расстоянии от меня. С широко раскрытыми, но невидящими глазами. Ее рука замерла, так и протянутая к стене. Я боялся ее трогать, не зная, что происходит с ней сейчас. Понимал только, что Эстель в данный момент не здесь. Во всяком случае – мыслями. Возможно, ее посетило какое-то видение. Не исключено, что попыткой привести ее в чувство я нанесу лишь вред.

Поэтому я заставлял себя терпеливо стоять на месте и ждать. Но сердце начало выбивать тревожный ритм. Что, если Эстель так и останется в этом положении, застывшая, словно статуя? Что мне делать тогда?

Прошло несколько минут, которые показались мне самыми страшными в жизни. Но вот она моргнула, увидела меня и бросилась в мои объятия, сжимая так, словно боялась выпустить хоть на мгновение. Словно боялась, что я вдруг исчезну.

Я прижимал ее к себе, а сердце стучало от пережитого волнения так громко, что мне казалось его слышно на весь этот пустынный дворец. Странное дело – я столько раз убивал, не дрогнув. Столько раз участвовал в битвах, где каждую секунду мог лишиться жизни, пропустив смертоносный удар. Я был изгнан, отвергнут своим родом и скитался, неприкаянный, не знающий, как и зачем жить дальше. Но никогда ещё мне не было так страшно, как сейчас – от одной лишь мысли, что могу потерять Эстель. Если бы она так и не очнулась, я бы, наверное, лег у ее ног и ждал своей смерти. Или чуда.

Но она была со мной. Я обнимал ее тело, которое познал прошлой ночью в малейших деталях. Я отогнал от себя страшные картины того, что могло случиться, и переключился на задачи, которые стояли перед нами сейчас.