Изгой, Крах Советской империи

Еще ни одно покушение не увенчалось успехом. Неожиданно для нас в дело

вмешалось МИ-6. В нашей системе завелась паршивая овца, стучавшая МОССАДу, ей мы

и подкинули сведения о том, что должны ликвидировать тебя. Но кто же знал, что эта

сволочь, оказывается, еще работает и на МИ-6. Пришлось исключить их из игры и

пожертвовать Милошем Соботкой, осложнив тем самым тебе задачу. Потом помогли

израильтянам направить своих агентов в нужное русло, и у мистера…

– …Роберта Хэмптона, – подсказал Алекс.

– Да. У него возникли большие неприятности, а мы остались с чистыми руками.

Запомни: КГБ на своей территории всегда контролировал и будет контролировать

ситуацию.

– Так значит, я могу положиться на вас? – с подозрением спросил Алекс.

Отец рассмеялся.

– Ты все еще не доверяешь мне, – он раскуривал давно набитую трубку. – Имеешь

право. Но поверь, нам было необходимо, чтобы ты ничего не знал и действовал

интуитивно, полагаясь только на себя. Иначе Либерман никогда бы тебе не поверил, или

кто-то донес бы ему про охоту на агентов МОССАДа. А так все вышло, как нельзя

лучше… Выкурим трубку мира?

Алекс не чувствовал ни обиды, ни злости за то, что его вновь использовали. Он

солдат, и его предназначение – стоять на страже Родины.

– Не курю, – на полном серьезе ответил он.

– Что мне сделать, чтобы вернуть твое доверие? – не унимался Отец, стараясь

добиться старых неформальных отношений между ними, ведь раньше они были почти

друзья.

– Оставьте Турова в покое, а я выполню то, что вы от меня ждете.

– Великодушно, великодушно. Не знал, что мой Алекс настолько сентиментален, -

Отец пускал клубы дыма, – он тебя продал с потрохами, а ты просишь за него!

– Я сделаю все, если мое условие будет исполнено. Только так и не иначе, – Алекс

хотел искупить вину за то, что втянул друга в игры, в которых тот ничего не смыслит.

Злости на Лешку Турова он не держал.

– Тебе не нужно прощение! – Отец был восхищен. – Но это непростительная слабость

для человека твоей профессии: прощать долги.

– Прощение дает только Господь, а не убийца, – в своих суждениях Алекс был

категоричен. – И не стоит жест доброй воли принимать за проявление слабости.

– Ты поверил в Бога?

Алекс оставил вопрос без ответа. Испачкав руки по локоть в крови, он нуждался в

вере, чтобы не сойти с ума.

* * *

Общение с Отцом вернуло Алекса к жизни. Если раньше он пребывал в неведении,

оказавшись марионеткой в чужих руках, то сейчас наступило прозрение, и все стало

предельно ясно. Он вновь в игре, его преследование – лишь часть оперативной

комбинации, многоходовки, в результате которой пешка должна стать ферзем. Ставкой в

игре оставалась всего лишь жизнь. Победитель получает жизнь и почести, проигравший –

вечную компанию костлявой старухи с косой.

Отцу хотелось верить, но опыт подсказывал, что победителем Алексу не быть. При

любом раскладе он попадет под перекрестный огонь, и ему отводится только одно место –

на кладбище. Иного не дано. Зато есть шанс сослужить службу Отчизне и выполнить долг

до конца.

Зайдя в кафе, он все еще надеялся на лучшую участь, взирая вокруг смиренным

взглядом смертника. Усевшись за дальний от входа столик, заказал чашку горячего кофе.

Одно неловкое движение официанта, и выплеснувшийся ароматный напиток едва не

испачкал его одежду. Коричневое пятно медленно расползалось по белой скатерти,

приобретая угрожающие размеры. Алекс сморщился и закрыл глаза. Из глубин памяти

поднимались невнятные образы, темные силуэты, такие знакомые и такие далекие,

живописные пейзажи Западной Европы, утопающие в алом тумане. Необычайно красивые

и глубокие голубые глаза возникли из ниоткуда и скрылись за серой пеленой. Алекс резко

отвернулся, схватившись руками за голову. Голубое сияние, разрастаясь внутри,

порождало взрывную энергию, стремясь вырваться наружу. В одном из множества ликов

Алекс узнал Софи. По ее щекам струились слезы. Губы едва шевелились, произнося

заветные слова любви. Образ становился все более туманным и вскоре просто растворился

во мгле.

Алекса изнутри пожирал жар, комок подступил к горлу.

– Извините, – официант протирал стол салфеткой, затем, поняв тщетность усилий,

просто смахнул скатерть. – Сейчас принесу новый кофе. За счет заведения.

Не в силах произнести ни слова, Алекс только мотнул головой, слезы затуманили

глаза. Он торопливо поднялся и вышел на улицу.

* * *

Предоставленная Отцом машина подобрала Алекса на улице Серафимовича возле

«Ударника». Он уже полностью пришел в себя и в ожидании разглядывал афишу

кинотеатра. Обошлись без паролей и прочих шпионских штучек.

– Ну, здравствуй, здравствуй, – Отец протянул руку, когда Алекс уселся в автомобиль.

– Куда едем?

– Сегодня мы с тобой решим одну из величайших проблем конца двадцатого века, -

произнес Отец, пропустив вопрос мимо ушей, – если дело выгорит, то силы Израиля в

Европе, странах Восточного договора сойдут на нет. Это будет сильный удар по репутации

МОССАДа. Они сорвали наши последние операции на Ближнем Востоке, мы отплатим им

той же монетой. Пускай не думают, что КГБ стал беззубым. Это все ширма. Алекс, ты