Изгои. Роман о беглых олигархах

– Обычно я не похмеляюсь, так как считаю это мещанством, – оторвавшись от коктейльной соломинки, извинительно сообщил Ванечка, – но сейчас мне нужно быстро прийти в себя, чтобы понять, что я не ошибся и мне действительно все нравится.

После первого коктейля последовал второй, третий и даже четвертый. Ванечка пылал от вдохновения, от него занялись все присутствующие, и даже Илья, изначально настроенный к собственной идее критически, даже он заразился Ванечкиным порывом.

– Я вижу! – зажмурившись, распевно говорил молодой режиссер. – Себя в монтажной. Я работаю над своим фильмом, он принесет мне славу.

– Так вы согласны? – Илья почувствовал, что между лопаток прокатилась ледяная капля, а в горле стало сухо до скрипа гортани.

– Разумеется! И даже не важно, что пока нет концовки. Вы допишете сценарий в процессе подготовки к съемкам. Осталось только найти инвестора, и можно делать контракт. Эй, кто там?.. Один коктейль сюда.

* * *

Туалет стыдливо притаился в углу двора – это был сколоченный из досок пенал, также выкрашенный белой краской: бюджетный, «дачный» вариант. Сидя в туалете, я силился сосредоточиться на плане своего спасения, но с этим не получалось, а вместо инстинкта самосохранения точила голову мысль о сложности собственной личности. Что мешает мне спустить в унитаз всю эту затею с полонием, дернув за шнурок, висящий тут же, справа от меня? Россия – мой сутенер, она забрала у меня все, как у проститутки забирают паспорт, и заставила торговать душой по заграницам. Так не лучше ли будет освободиться от ее влияния и стать невозвращенцем? Семьи у меня нет, родители давно умерли, в доме наверняка живут другие люди – мне некуда возвращаться. И я остался бы, тем более что заградительный отряд в лице Шурика был уничтожен, никаких препятствий. Но в качестве кого? Официанта второсортного кабачка «а-ля рюсс»? Бомбилы-таксиста? Сантехника в отеле? Нет уж. Пусть Россия проехалась по мне асфальтоукладчиком – не беда, все же это Родина, и я отчего-то верю, что в моих силах восстановить свое отутюженное катком имя. И, сидя здесь, в жалком дощатом сортире, в забытом цивилизацией городе страны, которая лишь недавно формально перестала быть колонией, я понимаю, что мне бежать некуда, кроме как назад. Туда, откуда прибежал, – в Россию. И ничего, что путь этот будет долгим – я его одолею. Вот только вопрос: откуда начать? Я блокирован в доме до прихода Ахмета. Принимая во внимание бутылку отравленного, а я в этом совершенно не сомневался, виски, у него на мой счет не самые человеколюбивые намерения. Видимо, когда он обнаружит, что я не подох от того, что все мои кишки расплавились, то устроит что-то наподобие «у кроликов ценный мех и не менее ценное мясо». Его архаровцы из «Гольфа» подвесят меня к потолку, и Ахмет начнет снимать с меня кожу, с живого, полосками по сантиметру. Его будет интересовать цель моего путешествия, но, и получив ответ, он не успокоится до тех пор, пока я не буду напоминать персонаж фильма для людей с крепкой психикой.

А может быть, я преувеличиваю. Может, и виски не отравлен, а просто он «паленый». Изготовленный подпольно где-нибудь неподалеку – да вон, хоть и в соседнем дворе. Может быть, парни в «Гольфе» просто остановились и поджидают кого-то, например своего приятеля, или, если это все же люди Ахмета, он оставил их здесь для моей же безопасности. Может быть. Я не знаю. В моей скверно работающей голове все давным-давно перемешалось – это шизофрения, я знаю. Но она же обострила подозрительность и жажду жизни. Не стану искушать судьбу и доверять ее Ахмету. Я же не мадам Кюри, которая заболела лучевой болезнью ради проверки своей идеи. Хотя и я ради идеи готов на многое.

В Танжере даже в старом городе есть канализация. Вот только устроена она немного не так, как обычная. Это тоннель двухметрового диаметра, стенки которого выложены кирпичом, и лишь поверху через определенные интервалы проделаны отверстия. Отверстия эти без всякого переходника в виде старой доброй фекальной трубы сообщаются с местами общего пользования – собственностью жителей старого города. В тоннеле множество ответвлений, и каждое обслуживает по нескольку туалетов, дерьмо из которых прямиком, без всякого смыва попадает по назначению. Я дико извиняюсь, что приходится столь подробным образом описывать все это, но в тот момент для меня эти подробности вовсе не казались излишними, так как бежать я решил именно через канализацию. С помощью найденного в доме молотка я расширил отверстие и вместе со свинцовым чемоданчиком храбро прыгнул в неизведанное.