Изгои Вечного города. Первые христиане в Древнем Риме

Однако уподобление это было недостаточно наглядно: начиная со II в. среди христиан складывались представления об особом месте наказания грешников и о различных способах воздаяния за содеянное[122]. В Новом Завете место наказания с определенностью не обозначено; главный признак его: огонь — геенна огненная, печь огненная, «там будет плач и скрежет зубов» (Мф. 13: 42), а также «тьма внешняя» как противопоставление Свету — Царству Божию (там же, 8: 12). Но для массового сознания бывших язычников, привыкших воспринимать мир через конкретно-чувственные образы, мистика противопоставления тьма — свет казалась слишком абстрактной. Во II в. в апокрифическом Апокалипсисе Петра, найденном вместе с фрагментом Евангелия от Петра, дается описание ада. Это мрачное место, где грешники терпят разные наказания. Картина устрашающая: огонь, озеро, полное пылающей грязи, где наказываются люди, хулившие и оставившие путь справедливости; особенно жестокие муки терпели те, кто поносил «путь праведный» (т. е. оставившие христианское учение). В аду были женщины, совершившие прелюбодеяние и прервавшие беременность, богачи, не жалевшие сирот и вдов, ростовщики, убийцы, брошенные в темницы, полные ядовитых гадов. Наказания вершат ангелы, одетые в темные одежды, но не потому, что они — злые силы, а в соответствии с темнотой места. Интересная деталь отражает сознание масс, жаждущих мщения: за муками убийц наблюдают души тех, кого они убили, воздавая хвалу справедливости Божией (наказания и мучения преступников, таким образом, исходят, по представлениям этого апокрифа, от Бога; дьявола в описании наказаний нет).

Несколько более позднее описание ада содержится в Деяниях апостола Фомы (III в.), дошедших до нас в сирийской и греческой версиях; последняя, по-видимому, представляет собой переработанный перевод с сирийского[123]. Деяния Фомы — сложный памятник с сильным влиянием гностицизма; но наряду с теологическими рассуждениями в нем содержатся рассказы, восходящие к народным представлениям: к ним относится и описание посмертных наказаний. В греческом тексте это описание дано более детализированно, чем в сирийском, оно перекликается с Апокалипсисом Петра, поэтому мы остановимся на нем. Ситуация, предшествующая описанию ада, следующая: юноша христианин убивает свою возлюбленную, не желавшую отказаться от любовных утех и стать христианкой, он не хочет, чтобы она продолжала отдаваться другим мужчинам. Об убийстве узнает апостол Фома; вместе с раскаявшимся юношей он идет к погибшей и воскрешает ее. Она же рассказывает, что с ней было сразу после смерти: «Взял меня некий муж, страшный видом, весь черный, в одежде выпачканной (образ, уже более близкий образу дьявола, чем ангелы наказания. — И. С.). Он повел меня в какое-то место, где было много пропастей и смертельные испарения шли оттуда». В одних пропастях бушевало пламя, другие были полны грязи и червей; видела она и пещеры, откуда шло зловоние. Черный проводник подробно рассказывает, за какие проступки и преступления терпят муки грешники: здесь прелюбодеи (мужчины и женщины), жены, бросившие своих мужей и ушедшие к другим, женщины, прервавшие беременность. За язык подвешены клеветники, лжецы, люди, произносившие непристойности и не устыдившиеся этого; за волосы подвешены праздношатающиеся, бесстыдные и бездумные; за руки подвешены воры, а также никогда не приходившие на помощь нуждающимся; за вывороченные ноги — кто легко и охотно шел дурными путями, жил беспутно… (Acta Thom. 55–56). В этом описании нет наблюдающих за муками душ праведников: ад становится местом, полностью отделенным от мест блаженства, где те пребывают. И Апокалипсис Петра и Деяния Фомы отражают массовые представления о карах, грозящих за каждое конкретное преступление: это уже не «тьма внешняя» или «геенна огненная» первых христиан, для которых лишение Света Царства Божия было самым страшным наказанием. Нужно отметить, что в «Деяниях Фомы» есть намек на то, что не все муки длятся вечно: черный человек говорит, что для одних душ наказания завершатся, а для других продолжатся.

Проводник женщины еще не владыка места наказания, он зависит от высших сил: когда стражники пещер, где содержатся души грешников, просят у него душу женщины, он отвечает: «Не могу сделать этого, так как боюсь Того, Кто вручил ее мне, ибо он не приказал оставлять эту душу здесь. Я хожу с ней, пока не получу приказание, ее касающееся». После этого проводник ведет женщину в другое место, и Иисус[124] вручает ее Фоме, который и воскрешает убитую. Таким образом, спутник женщины — олицетворение не столько зла, сколько ужасов наказания; при этом христиане верили, что чудо может избавить от мук: кем бы ни был черный спутник грешницы, он не смел ослушаться Христа.