Изгои Вечного города. Первые христиане в Древнем Риме

Во многих деяниях апостол побуждает толпу разрушить храмы и статуи богов (идолы) или сам по своему слову рушит их. Затем происходит противостояние с властями. Обычно в христианство обращается кто-то из домашних или приближенных правителя (проконсула, императора), прежде всего женщины (что отражало действительную роль женщин в первые века христианства). Правитель или тоже принимает новую веру или приказывает казнить апостола, за что затем терпит наказание. В некоторых деяниях действуют последовательно оба правителя — хороший и плохой, как, например, в «Мученичестве апостола Андрея», тексте, связанном с Деяниями Андрея; он был написан достаточно рано, вероятно на рубеже II–III вв. Действие происходит в городе Патры, резиденции проконсула провинции Ахайи. Проконсул по имени Лесбий уверовал вместе с народом, который бросился громить храмы, поджигать их, разламывать, уничтожать все, и Лесбий радовался вместе с ними. Но император отрешил его от должности за разрушение храмов и прислал другого проконсула, Эгеата, который приговорил Андрея к распятию. Жена Эгеата приняла христианство, ушла от него, а сам он «с угнетенной душой» бросился с большой высоты и разбился (перевод см. в Приложении). Вся ситуация с уничтожением храмов и статуй богов в I в., обращением в христианство правителя провинции совершенно нереальна; оба имени проконсулов вымышленные, эллинизованные, они образованы от названия местностей. Такие имена могли носить вольноотпущенники, но находиться им на ведущих должностях в империи того времени было совершенно невероятно, тем более что имена наместников и политических деятелей, равно как и история I в. хорошо известна, и она могла быть доступна тем, кто создавал апокрифы. Но авторов подобных деяний не интересовала историческая достоверность; место действия, подлинное название должностей составляли как бы раму для событий, которые не произошли, но должны были произойти. Ко II в. относятся Деяния Павла и Феклы (греч. — Теклы)[132], написанные по образцу так называемого эллинистического романа, в котором обычно описывались злоключения разлученных влюбленных. Однако в «Деяниях Павла и Феклы» речь идет о любви духовной, христианской, но эмоционально столь же сильной, любви ученицы к своему наставнику. Фекла, молодая, прекрасная девушка, бросает свою семью и жениха, увлеченная проповедью Павла, становится христианкой, всеми силами защищает свою девственность[133], терпит всевозможные преследования, ее осуждают на казнь, от которой ее спасает чудо. Тертуллиан утверждал, что апокриф «Деяния Павла и Феклы» был написан неким пресвитером из Малой Азии, за что тот был отрешен от должности (De bapt. XIII), поскольку, по-видимому, описанная история, была переполнена чудесами, которых в то время еще не могли принять многие руководители верующих: достаточно сказать, что в одном из эпизодов ради поддержки Феклы во время грозящей ей смерти Иисус принимает облик Павла. Впрочем, решение местных христианских руководителей против автора не помешало популярности этого апокрифа.

При переписке и переводах апокрифов происходило редактирование и изменение текста, более поздние варианты усложнялись[134]. Некоторые апокрифы были сразу созданы как писаные произведения: таковыми были уже упомянутые донесения Пилата Тиберию и Клавдию, подражавшие обязательным донесениям наместников императорам. Широкое распространение в империи грамотности и письменного общения приводит к созданию особого жанра письма, оказавшего влияние и на христиан. В сирийской версии Деяний Аддая (Фаддея — имя одного из апостолов) был приведен текст письма Авгара, правителя восточной области Осроэна, Иисусу, на который Иисус дал устный ответ; однако у Евсевия Кесарийского в «Церковной истории» (I, 13) содержится даже письмо самого Иисуса Авгару.

Апокрифические сказания и деяния анонимны или подписаны псевдонимами… Но каков бы ни был жанр сказания — деяния апостола, донесение, письмо, небольшой рассказ, смысл, задачи и приемы повествования везде остаются, по существу одинаковыми.

Среди исследователей нет единства мнений об источниках подобной литературы. В описании чудес безусловно влияние фольклора, а также возможное влияние языческих описаний чудес. Однако если и можно говорить об известном сходстве между греко-римской и христианской литературой II–IV вв., то главным образом это касается некоторых сюжетных линий. Нельзя упускать из виду, что существенной особенностью, отличающей христианские писания от греко-римской литературы, была четкая миссионерская и апологетическая задача, а также стремление включить в увлекательный сюжет теологические и нравоучительные поучения.