Изгои Вечного города. Первые христиане в Древнем Риме

Именно в связи с этими событиями христиане как бы выделяются в особую группу, о которой основное население столицы до этого знало мало. О христианах ходили разные слухи, их считали врагами рода человеческого (вероятно, в связи с идеей конца мира); Тацит пишет, что «своими мерзостями» они навлекли на себя всеобщую ненависть (XV, 44), хотя в чем конкретно заключались эти «мерзости» — неизвестно. Позиция Нерона не была принципиально антихристианской, просто христиане оказались удобным «козлом отпущения». Их подвергли изощренным пыткам и публичным казням; доносы, как всегда во время террора, касались самых разных людей, и не только христиан — но доносы эти не проверялись. Сначала, по словам Тацита, были схвачены те, кто открыто признавал себя христианами, а потом множество прочих, изобличенных не столько в поджоге, сколько в ненависти к роду человеческому. Описание казней производит страшное впечатление: христиан облачали в шкуры диких зверей, чтобы они были растерзаны насмерть собаками, распинали на крестах, поджигали с наступлением темноты в виде «живых факелов» для ночного освещения. Для этого Нерон предоставил свои сады. По преданию, именно в это время были казнены апостолы Петр и Павел.

Портрет римлянина (Конец I — начало II в., Лондон, Брит. музей)

Портрет женщины. На пороге христианства (Санкт-Петербург)

Изощренная жестокость вызвала обратную реакцию: Тацит пишет, что римляне стали испытывать сострадание к мученикам, «ибо казалось, что их истребляют не в видах общественной пользы, а вследствие кровожадности одного Нерона». Сострадание в сочетании с ненавистью к Нерону должно было увеличить число сторонников (пока, может быть, скрытых) христиан. Гонения на христиан не вышли за пределы Рима, но теперь учение этой религиозной группы стало осознаваться не только самими христианами, но и окружающим населением как нечто значимое, противостоящее миру политеизма и вызывающее отчасти интерес, отчасти симпатию, но отчасти — и пока еще среди большинства — неприязнь как к чему-то чуждому.

Глава 6 СОЗДАНИЕ РАННЕХРИСТИАНСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ: НОВЫЙ ЗАВЕТ И АПОКРИФЫ

Со второй половины I в. начинается важнейший процесс самоидентификации христиан — создание собственных священных книг.

Проблема определения времени и места возникновения христианской литературы, особенностей жанров, авторства, истоков и источников книг как признанных впоследствии ортодоксальной Церковью священными, так и отвергнутых, представляет большие трудности. В Новый Завет — собрание, почитаемое всеми христианами, входят 27 писаний: четыре Евангелия, Деяния апостолов, четырнадцать Посланий, автором которых считается Павел, а также Послание Иакова, два Послания Петра, три Послания Иоанна и Послание Иуды — их принято называть соборными или католическими (т. е. всеобщими), так как они затрагивают общецерковные вопросы и не адресованы — в отличие от Посланий Павла — конкретным общинам. Завершает собрание книг Нового Завета Откровение Иоанна Богослова (или Апокалипсис — по-гречески). Однако писания, вошедшие в Новый Завет, были лишь частью обширной христианской литературы, создававшейся в I–III вв. Состав Нового Завета был определен после долгих споров на Лаодикийском соборе 363 г. и на Карфагенском соборе 419 г. — т. е. спустя столетия после зарождения христианства. Не дошло ни одной полной рукописи входящих в Новый Завет писаний, которые могли быть прямо связаны с их авторами или первыми переписчиками. Самый древний кодекс Нового Завета — так называемый Синайский — относится к IV в.; найдены только отдельные папирусные фрагменты не раньше первой четверти II века.

Как уже говорилось, несколько десятилетий после казни Иисуса проповеди были устными, и слово «евангелие» не относилось к письменному тексту, а лишь к благой вести об Иисусе. Таково значение этого слова в Посланиях Павла, который ни разу не ссылается на писаное евангелие: например, во Втором послании к коринфянам: «Ибо, если бы кто, придя, начал проповедовать другого Иисуса, которого мы не проповедовали… или иное благовестие (в греческом тексте — евангелие), которого не принимали, то вы были бы очень снисходительны к тому» (2 Кор. 11: 4). В таком же значении это слово употреблено и в Послании к римлянам (2: 16). Применительно к писаному тексту «евангелие» стало употребляться не раньше II века. Христианский писатель середины II в. Юстин упоминает речения Иисуса и «воспоминания апостолов» — последнее, вероятно, относится к писаниям от имени апостолов, т. е. некоторым евангелиям.