Изгои Вечного города. Первые христиане в Древнем Риме

Наиболее своеобразно описаны в Евангелии Петра смерть и воскресение Иисуса. На кресте Иисус не испытывает страданий; перед смертью Он произносит фразу: «Сила Моя, Сила, ты оставила Меня!» И после этого восклицания Он вознесся. Обращение к некоей Силе, а не к Богу, как в канонических Евангелиях, говорит о возможном редактировании слов Иисуса теми группами христиан, которые считали, что в Иисуса в период его земной жизни вошла особая божественная Сила. Описание смерти, возможно, позволяет думать о какой-то связи с докетами, ибо кажущееся (астральное) тело не может испытывать страданий. Однако, с точки зрения автора Евангелия, отсутствие страданий могло быть связано и с тем, что в Иисусе находилась некая Сила, удерживавшая в нем жизнь. Интересно, что представление о божественной Силе можно встретить и в Деяниях апостолов: там приводятся слова апостола Петра, что Бог помазал Иисуса «Духом Святым и Силою» (Деян. 10: 38). По-видимому, не случайно слова о Силе были связаны автором Деяний (тем же, что и автор третьего новозаветного Евангелия, наиболее близкого Евангелию от Петра) с именем этого апостола.

Фантастично и в противоречии с каноническими Евангелиями выглядит описание воскресения Иисуса. В Новом Завете само чудо воскресения совершается втайне. В Евангелии от Петра воскресение происходит на глазах у всех, два мужа выводят из гробницы третьего, имеющего фантастический облик: голова его выше неба. За ними сам по себе идет крест; с креста раздается голос, отвечающий на вопрос: проповедовал ли Ты усопшим? Тем самым как бы подтверждается идея докетов, что человеческая природа Иисуса была лишь видимостью, а воскресает его истинная сущность. Но тогда кто отвечает с креста? Можно предположить, что в этом описании отразилось представление, бытовавшее в то время, согласно которому телесная оболочка Иисуса и дух, вошедший в него, — извечно существующий Христос (или Сила?) — были разделены. В христианском сочинении II в. «Пастырь» Гермы сказано, что Бог поместил Святого Духа «прежде сущего» в тело Им самим избранное. Тело Иисуса воскресло, ибо Он много трудился и много страдал. «Пастырь» почитался многими христианами, это сочинение, относящееся к жанру апокалипсисов, было даже включено в свод Нового Завета, относящийся к IV в. (так называемый Синайский кодекс). Крест, участвующий в воскресении, — не просто орудие казни, он становится символом «древа жизни»; в Апокалипсисе Петра крест сопровождает апостола на небо[68].

Фантастика и обилие чудес при описании воскресения дали основание думать о сравнительно позднем — по отношению к каноническим Евангелиям — времени создания апокрифа, адресованного новообращенным язычникам. Однако в современной научной литературе поддерживается идея связи первоначального варианта этого евангелия с иудео-христианскими традициями[69]. Следы иудео-христианского влияния видны в этом апокрифе при противопоставлении иудейской верхушки — жрецов и старейшин — народу. Народ не принимает участия и осуждении Иисуса: суд над ним происходит в претории, резиденции прокуратора или во дворце Ирода в Иерусалиме. После распятия народ ропщет, бьет себя в грудь, уверовав в Спасителя. В Евангелии от Луки тоже упоминается о горе и раскаянии народа: когда Иисуса вели на казнь, Его сопровождало великое множество народа и женщин, которые плакали и рыдали о Нем, а после распятия народ возвращался, «бия себя в грудь» (Лк. 23:27; 23:48). Противопоставление народа и жречества могло быть свойственно тем иудео-христианским группам, которые считали Храм оскверненным действиями жречества и фарисеев. Как известно, не признавали Храм к иудейские сектанты, например, те, кто жил в пустыне около Мертвого моря в области Кумран и учение которых могло повлиять на составителей Евангелия от Петра.