Важной чертой учений гностиков, с которыми боролись ортодоксальные теоретики, было дуалистическое восприятие мира. Разочарование в окружающей действительности, в представлениях о разумном устройстве космоса приводило к тому, что в философии и религиозных верованиях все явственнее проступала идея о двойственной природе мира, о непрерывной борьбе добра и зла — идея, которая прослеживается еще у кумранитов. Теперь она становится ведущей в социальной психологии самых разнообразных слоев населения. Разумеется, эта идея имеет глубокие корни и в иранских культах, включая митраизм, а также у почитателей Гермеса Трисмегиста (Трижды-величайшего), объединившего образы греческого Гермеса и египетского бога Тота; культ Гермеса Трисмегиста был особенно распространен в Египте. По верованиям герметистов, отраженным в их трактатах, земля и весь телесный мир — зло, темное начало. Они созданы не божеством, представляющим собой абсолютное благо и свет, а промежуточными силами. Душа человека через космические сферы опускается от света к тьме и теряет свое совершенство. Все телесное представлялось герметистам тьмой, стремящейся поглотить свет. Спасение от зла — мистическое слияние с божеством, в том числе и путем особых мистических заклинаний.
Не только в религиозных верованиях, но и в философских учениях были сделаны попытки создать систему, противостоящую примитивному политеизму, и дать надежду на помощь божественных сил. Еще в I в. Филон из Александрии Египетской создал философское учение, в котором попытался сочетать иудейский монотеизм и античную философию. Бог, согласно Филону, не обладает никакими качествами, не имеет протяженности, охватывает все в космосе. Посредником между этим абсолютным божеством и миром служит Логос — Слово, Разум. Логос — порождение Бога, первый ангел. Ниже него находятся силы Божии, воздействующие на мир и человека: благость, милосердие, справедливость, могущество, мудрость.
Приход к христианам людей из мира мистических верований и философских рассуждений, неприятие ими иерархической структуры складывающихся христианских общин, разнообразие священных книг, существовавших среди египетских христиан, привели к появлению учений, в основе которых лежала совокупность идей о непознаваемом Боге, о мире, созданном не Богом, а низшими силами, о Логосе как посреднике между божеством и миром, о человеке, который должен пробудить в себе истинное знание и воссоединиться с Богом. До открытий в Наг-Хаммади наши знания о гностиках-христианах были отрывочны и искажены их оппонентами. Христианские ортодоксальные писатели называют нескольких проповедников, которые первыми внесли перечисленные идеи в христианское учение. К таким первым проповедникам принадлежал, в частности, Симон Маг, основатель — вместе со своей спутницей Еленой — секты симониан. В Деяниях апостолов упоминается Симон, волхвовавший в Самарии, выдавая себя «за кого-то великого». Этот Симон пришел к апостолам и хотел дать им денег, чтобы те дали ему возможность возложением рук передавать людям Дух Святой. Но Петр отверг его (Деян. 8: 9–22). Отождествление Симона Мага с основателем секты сомнительно, Симон — распространенное имя, но в церковной традиции это отождествление достаточно прочно. Суть учения симониан сводилась к тому, что в основе мира лежит единая Сила, которая проявляет себя как Разум. Разум создает стоящую ниже себя Мысль, обладающую творческой способностью. Она породила ангелов и силы, создавшие земной мир. Но в процессе создания Мысль потеряла контроль над своими творениями; она находится в плену у них в «нижнем» мире, мире зла. Необходимо освободить Мысль из этого плена. Мистические представления симониан переплетались у них с магией, что и дало дополнительное основание для прозвища Симона — Маг. Про Симона рассказывали, что он всюду возил с собою женщину по имени Елена (христианские авторы называли ее проституткой), которую он считал живым воплощением божественной Мысли. Симон воспринимался христианами как один из главных противников истинной веры. О Симоне и его учении сообщают многие христианские писатели: Ириней, Ипполит, Тертуллиан. Действует он и в апокрифических Деяниях Петра.