Изголодавшаяся Зои

Бесшумно, как только мог, я пробрался обратно по лестнице и через парадную дверь своего дома, чтобы искупать ребенка в ослепительном лунном свете пустыни. Мое обостренное зрение показало, что маленький дьяволенок был довольно уродливым сукиным сыном, если судить по внешнему виду младенцев. Конечно, все они слаще копеечных конфет, когда их только выдавливают из кочана, но эта мерзость выглядела так, словно ее донесли до верхушки уродливого дерева, уронили и затем ударили подбородком о каждую ветку на всем пути вниз. Точнее, ударилась подбородком. Конечно, этот маленький демон, обнимающий меня за дрожащие руки, определенно был девочкой. Для моего альтер-эго это абсолютно ничего не значило. Этот маленький мясной мешок наверняка грезил всякими сладостями в своей крошечной головке. Девочка не имела ни малейшего представления о том, что делает последние вдохи среди своих собратьев по разуму в этом полном дерьма мире. Не волнуйтесь, - подумал я про себя, - эта маленькая сучка будет не единственной смертью, которая придет сегодня ночью, но она точно будет первой! Я даже не знал, как зовут эту маленькую шлюху. Да мне и не нужно было знать. Так было лучше.

Мои ноги остановились у подножия колодца с водой задолго до того, как я понял, что иду в этом направлении. Оглянувшись через усталые плечи, я понял, что следы на песчаной поверхности ничуть не замедлили свой путь к месту, которое, несомненно, станет последним пристанищем этого ребенка. Чтобы добавить немного юмора в это испытание, я стукнул сатанинское отродье по ее отвратительному носу, чтобы она стала свидетелем последнего акта жестокости этой жизни, прежде чем исчезнуть навсегда. Невинные глаза ребенка открылись навстречу яркой небесной луне, но вскоре вернулись в черноту, когда я отпустил эту ношу в пределы колодца. Я наклонил шляпу, прощаясь с первым из многих ужасных событий, обреченных произойти в эту ночь моего возвращения домой. Ожидаемого всплеска так и не последовало. Я был лишь временно разочарован.

Слабый стук ее приземления эхом разнесся по пустоте сухой пропасти. Должно быть, в Северной Аризоне выдалось засушливое лето, потому что в колодце не было ни капли воды. В этот момент моя ухмылка стала еще шире, когда симфония гремучих змей завела свою песню о неизбежности. Хотя я и не мог себе представить, как им удастся наглотаться еды, которую я неожиданно предложил им во время их злосчастного вечного заточения, я был уверен, что яд будет. Крошечные хрипы донеслись до моих ушей, когда змеи нанесли ребенку несколько ударов... и все снова стихло. Я представлял себе, как эти клыки-иглы глубоко вонзаются в плоть бедного, беззащитного младенца, и путался в мыслях. Как, черт возьми, нечто столь злое могло проникнуть в целостность предположительно невинного крошечного ребенка? Это уже не было моей проблемой. В эту ночь на дне колодца природа распорядится по-своему. В голове проносились ужасы, разыгрывающиеся в десятках футов под моими окровавленными подошвами, и мне было наплевать на все это. Не мой ребенок, не моя проблема. Покорми змей, малыш. Корми их.

Состояние моего мертвого мозга каким-то образом подсказывало моим ногам, что нужно еще раз повернуть к дому, чтобы завершить дела, которые я задумал в зловещей, но безмолвной ярости. Джекер не был уверен, как именно он планирует прервать праздник. Единственное, что точно боролось за первенство в его мыслях, - это то, как он намерен продержаться до утреннего солнца над горизонтом Аризоны. Да, сэр, мы со старушкой Зои Телос собирались заново познакомиться в течение следующих нескольких часов. Поверьте, то, чему она была свидетелем с первых дней нашего знакомства, было забыто, даже не впечатляло, по сравнению с тем, что солдату во мне пришлось сделать перед лицом врагов Союза. Чувства раскаяния больше не существовало после первых двух-трех разбитых лиц. Если кровь павших действительно питала листву этой планеты, то все места, где я побывал за последние несколько лет, были покрыты самой яркой зеленью, какую только можно себе представить. Оставался только один вопрос: как я планирую сделать предстоящий сценарий веселым и приятным и одновременно преподать моей Зои последний великий урок, который она должна усвоить.