Изголовье из травы

Много лет прогуливаясь в Ботаническом саду со сказочником Сергеем Седовым, мы никак не могли посетить этот сад честь по чести, потому что всегда приходили, когда он уже закрыт. Мы даже с Серёгой пару раз перелезали через забор и только-только принимались любоваться холмом и цветущей вишней, каменными валунами на берегу и прудиком с горбатым мостом, слушать пенье лягушек, вдыхать благоухание весенних трав или внимать щемящим осенним картинам угасания природы, напоминающим о бренности мира, как тотчас из-за японской пагоды появлялся наш русский милиционер и молча бросал на нас испепеляющие взгляды. Мы пятились и с позором – опять-таки через забор покидали это священное место…

Именно священное! Поскольку еще до нашей эры изобретательные китайцы принялись сооружать восточные сады – в качестве земного подобия рая. Расчет простой: сама природа призвана открыть созерцателю сада тайну бессмертия. Поэтому первым делом райскими садами окружили дворец китайского императора. Следом – поместья вельмож, дом городского чиновника, хижину отшельника. В самом прекрасном уголке сада ученый, чиновник, поэт устанавливали беседку, устраивали себе из нее рабочий кабинет. И пошло-поехало. Садами сокрушительной мощи и красоты окружили дворец китайского императора. Следом – поместья вельмож, дом городского чиновника, хижину отшельника. Можно сказать, в Китае начала эры случилось повальное увлечение садами. В самом роскошном уголке сада ученый, чиновник, поэт устанавливали беседку и, счастливцы, устраивали себе из нее рабочий кабинет.

Народ соперничал между собой, у кого сад более «райский», так вот, один средневековый китаец благодаря несравненному великолепию своего сада получил прозвище «Министр Садов» и таким образом навеки остался в истории Поднебесной.

Естественно, деловитые японцы, в любой момент готовые приспособить себе во благо заморские чудеса, взялись возводить свои райские сады. Тем более, из древнего Китая в древнюю Японию прибыли инструкции, как это конкретно делается. Очень поэтичные.

«Чтобы соорудить водопад, – говорится в одной древнейшей книге, – надо прежде всего выбрать камень, с которого будет падать вода. Обрамлением ему должны служить две скалы, олицетворяющие огромные горы, а фоном – настоящие большие деревья. Если ваш водопад – трех или четырех футов высоты, не вздумайте взять искусственно обработанный камень с гладкой верхушкой, но употребите такой, который веками палило солнце, поливали дожди и обдували ветра».

Кучи забот и хлопот от садового мастера требовало сотворение водопада! Место для него выбиралось вдали от дома, но так, чтобы слышен был звук воды, а в лунную ночь видны были отблески струй.

Десять классических форм водопада провозгласили старые мастера – не больше и не меньше: скользяще-падающий, падающий как полотно, падающий нитью, неровно падающий, падающий слева и справа, лицом друг к другу, отторгнуто падающий… Целая наука!

Деревья подбирали с учетом того, как с наступлением осени переменится цвет листвы, и что за картину дадут зимой голые ветки. Причем каждое растение имело символический смысл: сосна с кипарисом – долголетие и благородство, лотос – духовная чистота, слива и персик – счастье, бамбук – стойкость перед ударами судьбы…

Каменным светильникам – рукотворным, новехоньким – следовало изначально иметь налет древности, чтоб не выбиваться из общего ряда вечных скал и камней. Но твое счастье, если тебе удалось залучить в сад по-настоящему древнюю вещь, которая всей своей удивительной биографией заслужила собственное имя. Как, например, увенчанный славой монастырский фонарь по имени «Утро после снегопада».

Озерные острова – пожалуйста, выстраивай, какие твоей душе угодно – горные, лесные, с молодыми соснами на песке, даже в форме облака, плывущего по воде… Но центральное место изволь отвести острову черепахи и острову журавля, поскольку эти острова напоминают созерцателю садов о стремлении человеческого духа к глубинам познания и воспарению ввысь, в чем, собственно, и состоит сокровенная идея восточного сада.

Все это я обстоятельно изучила, когда вернулась из Японии.

Но там, переходя из сада замка Нидзё, где – остановись мгновение! – наблюдала низкий медленный полет серой цапли надо рвом с водой вдоль толстой каменной стены, поросшей мхом, – в дивные сады Золотого и Серебряного павильонов… Гуляя по берегу пруда Рёандзи – храма мандариновых уток среди белых, синих и желтых ирисов… Прислушиваясь к шуму ветра в прибрежных ивах и пытаясь угадать в бушующем цветении на водной глади – простые это здоровенные кувшинки, или же мы с Лёней своими глазами видим священные цветки лотоса… Нам и в голову не приходило, что все это – не натуральные природные заповедники, а произведения искусства, связанные с именами легендарных живописцев, каллиграфов и дзэнских отшельников.