Изгони меня, или Дачная готика

Невесть откуда появились два оператора с камерами, а потом медленно и почти лениво на площадку вышел ведущий. Звали ведущего Андрей Имаров, лет двадцать назад он стал популярным, снимаясь в полицейских сериалах, но золотые годы фраз «У нас труп! Возможно, криминал!» прошли, и Имаров начал долгие скитания по антрепризам и передачам утреннего эфира, пока, наконец, не осел в «Сверхнатуральном». Поговаривали, что за взятку.

Пятнадцать минут еще не прошли, а операторы вдруг засуетились, Имаров подобрался и прозвучало вожделенное:

– Идет экстрасенс!

По заранее очищенному от зевак Повороту шла женщина, очень высокая яркая блондинка в ботфортах, кожаных мини-шортах, кружевной белой рубашке, обтягивающей огромную грудь, и черном кожаном сюртуке.

– Мать моя, – перекрестилась тетя Зина. – Это ж Хельга…

– Кто? – не понял Лаврентьич.

– Хельга Вельд, – пояснил дядя Коля, – потомственная ведьма питерского ковена.

Лаврентьич с ужасом посмотрел на дядю Колю. Ужас, конечно, не имел к Хельге никакого отношения.

– Говорят, – вмешалась Ирина Сергеевна, – что она видит будущее.

– И кто это говорит? – тетя Зина презрительно посмотрела на нее.

Ирина Сергеевна стушевалась, хотя, проработав всю жизнь начальником бюро пропусков «Сапфира», вроде бы должна была быть неробкого десятка. Впрочем, для всего этого были особые причины.

– Хельга Вельд, – Дарья повернулась к де Торквемаде, – типа потомственная ведьма.

– Так у нее ни одной не силиконовой части тела нет, – с сомнением сказал Томас.

– Ну извините, Томас Иваныч, – Дарья пожала плечами, – это шоу-бизнес…

– Здравствуйте, Андрей, – Хельга остановилась рядом с Имаровым, операторы засуетились.

– Добрый день, Хельга. Как настроение?

– Я говорила с душами предков, они меня благословили.

– Ольга Ивановна Хитрикова, – тихо продолжала Дарья, – родилась в Смоленске, там же выучилась на повара. Потом поехала на кастинг на шоу Барак-4. Кастинг не прошла, но познакомилась с богатым мужчиной, который оплатил ей пластические операции. Теперь вот – Хельга.

Брови де Торквемады взлетели вверх, но он ничего не ответил.

Имаров тем временем озвучивал Хельге задание.

– Вам нужно рассказать, что произошло в этом дачном кооперативе.

– Мне нужно провести ритуал, – визгливо заявила Хельга.

– Пожалуйста, – разрешил Имаров.

Хельга приволокла большую сумку, достала из нее скрученные церковные свечи, какие-то веники и засаленный ежедневник. Прочитала из ежедневника абракадабру, зажгла свечи, помахала ими, потом подожгла связку трав, снова что-то прошептала и, наконец, резюмировала.

– Я вижу смерть!

Ирина Сергеевна и тетя Зина в унисон ахнули.

– Страшную смерть! – продолжала Хельга.

Она начала крутиться, а потом широченными шагами куда-то пошла.

– Хельга, что происходит? – вопрошал Имаров.

– Меня тянет туда! Там тело!

– Идем за экстрасенсом! – раздалась команда в мегафон.

Сапфировцы, завороженные экзотическим видом Хельги, потянулись следом, а Хельга, не пройдя и десяти метров, вдруг остановилась у красного забора Жужиковых. Ведьма снова достала свечи.

– Здесь, – шептала она, закатывая глаза, – здесь все началось. Я вижу смерть…

– Чью смерть? – бодро спросил Имаров. – Человеческую?

– Нет… – Хельга еще больше закатила глаза, хотя казалось, что больше уже некуда. – Животные… Смерть животных… Заговор… Я чувствую…

Ведьма резко обернулась и ринулась к толпе.

– Кто-то здесь… кто-то из вас… – она остановилась напротив Жужиковых. – Вы! Это ваши животные!

– Не может быть! – взвизгнула в толпе какая-то женщина.

– Да… – выдохнула Татьяна Тимофеевна.

– Это заговор… – зашептала Хельга, – ведьмин заговор… я чувствую ведьму…

– Среди нас? – уж как-то слишком поспешно уточнила Ирина Сергеевна.

– Нет… – продолжала шептать Хельга, выпучивая густо накрашенные глаза, – это мертвая ведьма, но что-то ее до сих пор беспокоит… Смерть! – Хельга ткнула пальцем в де Торквемаду.

Лицо Томаса Ивановича оставалось каменным.

– Рядом с вами… – продолжала колдовать Хельга, – нет! Через дом от вас!

– Точно! – восторженно взвыла Ирина Сергеевна.

Томас Иванович даже не пошевелился. Не почувствовав от него достаточного душевного отклика, Хельга пошла дальше и остановилась перед дядей Колей.

– Вы… – Хельга стала размахивать перед его лицом свечами, – вы… на вас грех!

– Ох… – выдохнула стоявшая рядом тетя Зина, которая знала все грехи дяди Коли, основной и самый главный из которых, по ее мнению, состоял в систематическом спаивании Лаврентьича.

– Я вижу на вас страшный грех! – не успокаивалась Хельга.

Дядя Коля застыл как каменное изваяние.

– Ну так и что за грех? – тихо поинтересовался Томас Иванович.

Рядом с ним тут же появилась шипящая девушка-редактор, но де Торквемада и бровью не повел. А Дарья представила себе, как в кадре появляется облезлая пятиэтажка и хорошо поставленный голос доверительно сообщает:

– Эта история началась в тысяча девятьсот семьдесят восьмом году. Николай возвращался со смены на заводе и…

Дарья поймала недоуменный взгляд Машки Кругловой и ободряюще ей улыбнулась.