Изгони меня, или Дачная готика

Дальше шли какие-то фальшивые объяснения Тайницкого, которые Имаров воспринимал с искренней улыбкой выпускника театрального института. Что там происходило, де Торквемада не слушал.

– Это ловушка Гермеса, – шептал он Дарье, – он использует тебя, как приманку. Все это шоу – цирк, который он устраивает, чтобы поймать крупную рыбу.

– Да не несите ерунду, – Дарья попыталась сбросить его руку. – Какую еще рыбу?

Тайницкий закончил объясняться, толпа недоверчиво загудела.

– Ну что ж, – резюмировал Имаров, – раз вы готовы пройти это испытание, то прошу вас.

Тайницкий уставился на толпу, в отличие от Хельги никаких свечей или чего-то еще подобного он не использовал.

– Не веришь мне? – прошипел де Торквемада.

Дарья вырвала руку из руки Лаврентьича – впрочем, тот ее охотно отпустил – и повернулась к Томасу Ивановичу. Они были почти одного роста, так что смотрели друг другу в глаза.

– Никто тебе не верит, – сказала Дарья.

– Тебе тоже, – ответил де Торквемада. – Перестань вести себя как ребенок.

– Так, значит, – Дарья сжала губы.

– Так, – ответил де Торквемада.

– И для кого я приманка?

– Три ведьмы, – сказал де Торквемада, – это жертва, которая призовет одного из серафимов.

Дарья вздрогнула. Серафимы? Самые сильные из падших ангелов, самые древние, самые жестокие…

– Иваневская – первая, – прошептала Дарья, – я – третья, кто вторая?

– Скоро увидишь, – ответил де Торквемада.

А в это время Василий Тайницкий с кошачьей улыбкой, которую так любили его поклонницы, проскользнул мимо сапфировских матрон и остановился напротив Виктора Петровича Жужикова.

– Она была вашей любовью… – прошептал он. – Красное платье… Она спрашивает, помните ли вы красное платье?

Виктор Петрович вздрогнул. Его супруга Татьяна Тимофеевна с ужасом посмотрела на него.

– Ой ё… – прошептал Лаврентьич.

– Что за платье? – спросила Дарья.

– Ну фотка была у Аньки Иваневской, где она с Виктором Петровичем в красном платье в ресторане «Прага».

– Я полагаю, имел место любовный треугольник, – заметил Томас Иванович.

– Обалдеть… – влез невесть откуда появившийся дядя Коля, – вот откуда Тайницкий все это знает? Очень сильный медиум. А еще говорят, в «Сверхнатуральном» все подстроено…

Как же, медиум… Де Торквемада криво улыбнулся. Да для Гермеса нет ничего проще, чем прочитать чужие воспоминания, даже в «Сапфир» приезжать необязательно для этого – он может сделать это на расстоянии. Так что, да, в «Сверхнатуральном» все по-настоящему. Никакого обмана.

– Давайте не будем ворошить старую историю, – влезла Ирина Сергеевна.

Тайницкий повернулся к ней.

– А есть история поновее, – усмехнулся блогер, – например, вы и он, – он ткнул пальцем в Жужикова.

На толпу опустилось гробовое молчание. Глаза дяди Коли стали такого размера, как будто ему прямо сейчас проводят какую-то болезненную диагностическую процедуру. Лаврентьич встретился взглядом с тетей Зиной, в его глазах сиял триумф. «Вот видишь, – словно бы говорил он, – не я один в такое вляпался». Ирина Сергеевна побледнела и неловко поправила свои фиолетовые кудри.

– Витя, – тихо спросила Татьяна Тимофеевна, – что он имеет в виду?

Витя, в смысле Виктор Петрович, молчал и пилил Тайницкого мрачным взглядом. Тот расплылся в улыбке чеширского кота.

– А она вас ревновала к ведьме, потому что вы только о ней и думали – о ведьме в красном платье. Поэтому она решила сделать так, чтобы вы ее возненавидели. Эта женщина, – Тайницкий ткнул пальцем в Ирину Сергеевну, – пробралась на ваш участок и отравила ваших животных. Она хотела, чтобы все подумали на ведьму.

Тишина была такая, что слышно было, как жужжат мухи над кучей коровьего навоза у чьего-то забора.

– Ира, это правда? – загробным голосом спросил Жужиков.

Ирина Сергеевна кивнула.

– Что происходит? – спросила Татьяна Тимофеевна.

– Ваш муж всегда вам изменял, – покачал головой Тайницкий.

Татьяна Тимофеевна открыла рот, но так ничего и не сказала.

– Урод… – прошептала Машка Круглова.

– Перерыв! – заорала редакторша. – Возвращаемся через два часа!

Но куда там, сапфировцы и не собирались расходиться. То, что намечалось, было для них гораздо интереснее «Сверхнатурального».

– Значит, нравится тебе, Ира, с женатыми мужиками путаться? – вперед вышла тетя Зина.

Если интеллигентная Татьяна Тимофеевна выглядела, как испуганная лань, то тетя Зина была похожа на разъяренную буйволицу. Повязанный на шее платок съехал на бок, на натруженных на огороде руках вздулись мускулы. Тетя Зина поправила заколку-краба с таким видом, как будто хотела достать острую шпильку и заколоть соперницу.

– Зин… – пискнул Лаврентьич.

– Молчи, Федор! – тетя Зина сделала шаг к Ирине Сергеевне. – А неженатых мужиков через тебя в твоих пропусках не проходило, а, Ира?

Пропусками в «Сапфире» именовалось Бюро пропусков, которым большую часть своей карьеры руководила Ирина Сергеевна. Та вдруг закатила глаза, отвернулась и уже хотела уйти, но тетя Зина заорала.

– Стоять, шалава!

От этого крика вздрогнул даже Томас Иванович. Ирина Сергеевна остановилась.

– Ты смотри, – тетя Зина уперла руки в бока, – отзывается…

Дарья хихикнула.