Изгони меня, или Дачная готика

До две тысячи восемнадцатого года на севере Москвы стояло легендарное здание Ховринской больницы. Конечно же, легендарным оно стало далеко не сразу и уж точно не просто так. Начало пути Ховринки было до ужаса банальным: многопрофильная больница на тысячу триста коек. Проект здания был выполнен в соответствии с последними тенденциями того времени, в итоге получилась трехлучевая звезда с разветвлениями на концах. Здание было построено, уже почти началась отделка, но… Читатель, полагаю, уже понял, что Москва – город древний, своенравный, особенный. А еще это город, который стоит на реках и болотах, может, даже и невидимых, но все равно имеющих свою власть. Так случилось и с Ховринкой. Ее опрометчиво построили прямо на реке Лихоборке, притоке Яузы, который заперли в трубу, как и многие московские реки. Никого не смутило, что на этом месте никогда ничего не было. Ховринку построили на болоте. Болото не простило такого оскорбления, ибо из покон веков на этих местах болотные черти жили свободно и фривольно. Такой монстр над головой, как Ховринская больница, их не устраивал категорически. А если уж болотные черти вознамерятся что-то сделать, то изменить это практически невозможно. Фундамент Ховринки начал оседать почти сразу после того, как возвели стены. Собирали собрания, комиссии, комитеты – все без толку. Для спасения Ховринки нужны были деньги, а денег не было, потому что пришли девяностые годы. В начале двухтысячных появилось какое-то движение вокруг больницы, скорее связанное с ее потенциалом для строительства жилого комплекса, чем с чем-то другим, но энтузиазм угас так же стремительно, как и появился. Только почти через сорок лет Ховринку, уже затопленную до первого этажа, разрушенную и овеянную страшными легендами, наконец-то снесут.

Эти сорок лет сделают заброшенное здание культовым московским объектом для сталкеров, сатанистов, бандитов и бродяг. Практически неохраняемая Ховринка станет вожделенным приютом для тех, кому есть что скрывать, и для тех, кому нужно скрыться. В это же время она получит два прозвища. Первое – корпорация «Амбрелла», из-за формы здания, совпадавшей с формой знака биологической опасности, который часто использовался в известной серии игр и фантастических боевиков[38]. Ну а второе свое наименование Ховринка получила из-за секты сатанистов, которые поклонялись демону Немастору. Да-да, тому самому Немастору, который сейчас бродил по болотам вокруг дачного кооператива «Сапфир» в теле Никиты Жужикова. Но в те годы Никита Жужиков еще не родился, да и у Немастора были другие проблемы. Такой проблемой, например, для него стала встреча – неожиданная, надо сказать – с Томасом де Торквемадой.

Шел тысяча девятьсот девяносто третий год. Страна утопала в разного рода странностях вроде сект, экстрасенсов, астрологов и гадалок. Кашпировского[39] и Чумака[40] ловить было бессмысленно, потому что они и не претендовали на то, что обладают какими-то способностями. Зато был Немастор, демон в ранге начал, который распоясался сверх меры.

Тогда, тридцать лет назад, де Торквемада и имени-то этого демона не запомнил. Ну демон и демон. Аналогично произошло и с Ховринкой, Москва никогда не была и не будет для Томаса родным городом, он не понимал этого места: странного, дикого, полуязыческого-полухристианского, построенного по чьему-то капризу между лесов и болотных трясин. Районы Москвы, ее архитектура, ее история – для де Торквемады в этом не было смысла. Он не запомнил Ховринку, он не запомнил Немастора. Только тридцать лет спустя что-то в нем дрогнуло, и в памяти всплыло странное здание и нелепый демон.

С тех самых пор, как Дарья Николаевна Салтыкова умерла в Иоанно-Предтеченском монастыре – а было это в весьма неблизком тысяча восемьсот первом году – они с Томасом Ивановичем всегда работали, так сказать, в партнерстве. Отношения их были сложными, своеобразными, в них были взлеты, были падения, но где-то к середине двадцатого века, когда работы стало хоть отбавляй – один Троцкий[41] чего стоил – установилось хрупкое равновесие. К концу тысячелетия де Торквемада и Салтыкова уже не только смирились с обществом друг друга, но даже стали в некотором смысле друг другу доверять. Почуявший это Гермес не преминул воспользоваться открывшимися возможностями и стал отвлекать де Торквемаду на всякого рода легкие дела, которые требовали технических навыков, а не расследований. Именно одним из таких дел и стала Ховринка. Задание у Томаса Ивановича было легче легкого: найти демона и запихнуть его обратно в ад. В принципе, этим де Торквемада и занимался последние лет пятьсот. Ничего неожиданного не намечалось, да и со слов Гермеса демон был обыкновенным забулдыгой. В последнем Томас Иванович убедился почти сразу.