Ижорский гамбит

Старосты деревень восседали на лавках, выложив перед собой молоточки – знаки власти. Собрались только главы семейств, старшие сыновья охраняли дом снаружи. В случае чего дети задержат недругов, пока отцы скроются в подземном лазе.

– Совсем скоро мы опять становимся данниками Новгорода, – начал вступительную речь кипеньский староста. – Враги с крестом на одеждах не сегодня, так завтра окажутся изгнаны и снова настают добрые времена, когда наши крицы станут покупать нарасхват. Но… не всё так хорошо. Все знают, что получается, если смешать дяглинскую руду со стрельнинской. Я осмотрел железо у простых ополченцев, да и сами вы, наверное, заметили.

Представитель из Дяглиц кивнул головой в знак согласия. Через его посёлок рать проходила.

– Нашу крицу кузнец может сто раз нагревать с углём и охлаждать, но такого качества, как у них, он не получит. Это какое-то новое железо, и его у новгородцев в избытке, если даже простой ратник несёт на себе по полпуда. Сейчас я вам кое-что покажу.

Железняка внимательно слушали, не перебивая. Публика собралась уважаемая, авторитетная и цену сказанного слова знала, а посему, когда вороненая сталь ножа выходила из ножен, было слышно тихое шуршание.

– Все знают, сколько стоит мой клинок?

Кипенец вынул свой ножик и положил рядом с новгородским. Изящный больстер, плавный изгиб отполированного до «зеркало» лезвия, да даже ножны превосходили по красоте своего собрата, как натуральная шуба превосходит китайский пуховик. Костяная рукоять водьского оружия была украшена тонкой резьбой, повторяя мельчайшие складки кожи моржа. В навершии сверкал самоцвет, закреплённый между клыков скульптурки животного. Выждав некоторое время, Железняк взял нож с самоцветом в левую руку, новгородский в правую и одним движением срезал стружку железа с лезвия своего клинка, после чего под общий вздох отложил свой ножик и протянул оружие с воронёным клинком тестю.

– Даже царапины нет. Я уже не уверен, купят ли наше железо мастера.

– Если только на гвозди. – Старичок покрутил нож и вдруг резко швырнул его в стену. Сила броска была настолько велика, что из щелей вылетел мох. Клинок вошёл в дерево на полтора вершка. – Что предлагает Пахом Ильич?

– Он хочет покупать всё наше железо, всё до последней крицы, по единой цене, – ответил Железняк. – И что интересно, с точностью до пуда знает, сколько его у нас, с кем раньше вели торг и отчего возникли трудности.

Старейшина обвёл взглядом собравшихся. Всё стало предельно ясно. В их земли пришёл не просто новгородец, желающий импортировать их продукцию, таких и до него было множество. В этот раз пришла система, причём организованная не хуже, чем тайный клан производителей криц, а, видимо, даже на порядок выше. Оставалось подчиниться более сильному либо сопротивляться, а для правильного решения нужно узнать мнение остальных.

– Так и мы хотим продавать наше железо, – подал голос представитель Гостилиц, – но если будет только один покупатель, мы потеряем всё. Сегодня мы откажемся от остальных купцов, а завтра нам предложат продавать железо за треть цены. И куда мы денемся? Что скажете, уважаемые?

– Наши болота одарили нас богатством. Но что проку от него, если моим людям нечего есть? Сегодня одна крица стоит так, а завтра этак и это нормально. Стрельна продаст свои запасы.

В таком же духе высказались и остальные. Раз у Новгорода появилось альтернативное железо, да ещё гораздо лучшего качества, то глупо поворачиваться к покупателю спиной. Свеям крицы не продать, у них своих полно. Ливонцы предпочтут забрать силой, не впервой. Выслушав всех, старейшина принял решение:

– Оставим про запас по двадцать пудов. Якобы для собственных нужд, а там, кто знает, как оно обернётся. Думаю, на пять лет соглашение заключить можно.

Вернувшийся с удачной охоты Пахом Ильич, получив добро на своё предложение от Железняка, попросил того везти железо в Орешек. В крепости его будут взвешивать, а раз в месяц выбранный представитель сможет получать плату серебром либо брать нужным товаром.

– Можно и на Ореховый остров, нам всё равно куда везти, только платить лучше сразу, тем более что раз в месяц и будет приезжать караван.

– Железняк, дело сейчас не в оплате. Мне надо, чтобы возле Орешка городок появился. А это можно сделать только тогда, когда торговля рядом будет. С Ладогой он, конечно, не поспорит, а вот с Торжком – вполне. Так что, давай помогай мне. Все в прибытке окажемся.

– Так ты хочешь, чтоб кузнецы к тебе за крицами в такую даль из Новгорода ходили? – Железняк усмехнулся, представив цепочку стоящих в очереди мастеров. – Не получится.

– Кузнецы мне как раз и не нужны, только купцы-оптовики. Как всё наладится, ты сам всё поймёшь. Из вашего четверика[25] руды можно получить двадцать пять фунтов паршивого железа, а это только две полуторафунтовые сковороды в изделии. Мы же сделаем так, что сковородок выйдет четыре. Это я тебе по секрету сказал.