Изъян в сказке: бродяжка

Мэгг прикрыла глаза, подтянула к себе кружку с водой и замерла, вслушиваясь в его удивительный голос. Сейчас, когда расставание становилось всё ближе и всё неотвратимей, ей стало до смешного страшно потерять своего поэта. Если бы можно было кинуться ему на шею и выкрикнуть: «Рей, я тебя люблю! Тебя, а не какого-то там лорда!», — она бы сделала это сразу же. Но Рей только рассердится, не было никаких сомнений.

«Может быть, — подумала Мэгг лениво, — у меня не получится стать леди, и я вернусь к нему». Тогда Рей перестанет твердить, что должен дать ей деньги и титул, которых она лишилась, и они станут жить действительно счастливо.

Пока же Рей пел, но его песня совсем не подходила грустному настроению Мэгг. Он пел о юной девушке, полюбившей прекрасного юношу, который оказался — вот незадача! — подлецом и прохвостом. То он мурлыкал высоко и тонко, сетуя на горести и тяготы судьбы и повествуя о любви к красавцу, то басил, рассказывая о злодейских планах похитить у девицы честь и рубиновый перстень в придачу.

Посетители начали озираться, а найдя взглядом певца, принимались хлопать ему в такт, и к последнему куплету Мэгги со своего места уже не слышала переливов лютни, только шумные стройные хлопки.

— Браво! Браво!

— Ещё! Пой, музыкант!

— Эй, налейте ему!

И Рей, рассмеявшись и глотнув свежего пива, запел снова.

Через час его всё ещё не желали отпускать, но он всё-таки прервался, допил пиво, получил от хозяина кивок, подтверждающий, что стоимость обеда он отработал сполна, и вернулся к Мэгг. Она вздрогнула, когда он сел напротив: заслушалась и задумалась.

— Я заказал нам комнату, сегодня отдохнём, а завтра утром привезу тебе платья. Скоро праздник конца года, королевский дворец будет принимать множество гостей, попасть в их число — пара пустяков. А там — ты не упустишь своего шанса, — Рей протянул руку и сжал пальцы Мэгг.

После еды и песен Мэгг разморило, и она только согласилась. Вставать не хотелось, у подоконника было удобно, а солнце, ещё летнее и тёплое, приятно грело плечо и спину. Рей, кажется, догадался, что она хочет ещё немного посидеть, потому что отпустил её пальцы и взял кружку с оставшимся на дне пивом.

Мэгг перевела взгляд в сторону — и успела увидеть, как в зал заходят трое мужчин. Они, как и те, которые гуляли с важными леди, были в шёлке, штаны у них были короткие, с завязками, а к ним — чулки и туфли с пряжками. Они прошли за стол в центре, разносчица подбежала к ним в тот же миг.

— Вина, и получше! — велел один громко. — У нас сегодня траур. Мы свободу хороним!

— Поаккуратней! — воскликнул второй, и все трое рассмеялись какой-то своей шутке.

И тут же Мэгг узнала их: первый был рыжий лорд Лин, он отпустил короткую бородку клинышком и пышные усы, второго Мэгг раньше не видела, зато третий — самый молчаливый и спокойный, — оказался лордом Эскотом. За три года он не изменился ничуть, если только её память верно сохранила его черты. Она снова, как три года назад, внимательно вгляделась в лицо Эскота, потом посмотрела на Рея и подумала, что музыкант всё-таки красивее: его лицо было куда более живым.

Рей их не заметил, а девушка не стала привлекать его внимания. Допив кто воду, а кто пиво, они вместе поднялись в маленькую светлую комнату под крышей — их, как сказал Рей, последнее совместное пристанище.

Глава пятая. Родственные узы

Проснувшись, Мэгг сразу поняла, что за ночь в комнатке что-то изменилось, но только протерев глаза и сонно проморгавшись, она увидела, в чём дело: всё свободное пространство теперь занимали вязанки, тюки и коробки, а поверх них лежало разложенное светло-зелёное платье, самое красивое из всех, которые она когда-либо видела.

— Рей, — прошептала она и неверяще переспросила: — Это мне?

— Я-то точно носить это не стану, — хмыкнул Рей откуда-то из угла и скомандовал: — Вставай и умывайся, да пошустрей, хочу посмотреть на тебя в этом.

Второй раз просить ему не пришлось: Мэгг немедленно соскочила с постели, наклонилась над жестяным тазом и как следует умылась в ставшей за ночь тёплой воде. Хотела было заняться волосами, но Рей не дал, сказав:

— Надевай это, — и протянул ей белоснежную рубаху из тончайшей ткани и такие же панталоны, а сам отвернулся.

Мэгг быстро переоделась и тихо охнула: одежда оказалась почти прозрачной.

— Не смотри! — пискнула она, но Рей уже повернулся, как-то странно дернул углом рта и пробормотал:

— Что я там нового увижу? Теперь это, — поверх белья крепился корсет, но не такой, как на гравюрах, затягивающий талию до семи пальцев в обхвате, а достаточно свободный. Рей без труда завязал его на спине. Далее последовали юбки одного цвета, но разных оттенков, всего шесть штук, причём все — с разрезами и подворотами. И, наконец, Рей помог девушке надеть верхнюю часть платья, у которой, кажется, было своё название, но Мэгг не помнила его.

Мэгг попыталась осмотреть себя со всех сторон, но Рей не дал — усадил её на табурет, быстро расплёл её косу и принялся расчёсывать пряди, как делал это давно, пока она была совсем маленькой.