Изящно, дорого, смертельно

— Агентство ты закрыла бы и после слива информации в ваш «Сплетник». Тебя, Дуся, четко собирались посадить и подставляли конкретно. Хочешь, расскажу, как развивались бы события, не выброси Нифася перчатку? Пока ты с ним встречалась, я поговорил с Людмилой и узнал, что инфа в «Сплетнике» появилась путем отправки отсроченного сообщения. И потому все выглядело бы так: Василина угрожала тебе, что сольет внутреннюю информацию агентства в Интернет, ты не поверила, что она действительно оставила отсроченное сообщение, и решилась на убийство. А через двенадцать часов инфа — ушла. Василина, получается, не блефовала. — Олег пригляделся к кислой напарнице и кивнул: — Вижу, ты сама все понимаешь.

— Не понимаю, какой мотив тут можно пристегнуть! Как Ваську уговорили травить агентство, где зарабатывает ее муж?! Неплохо зарабатывает, Олег!

— Это нюансы. А Василину об этом уже не спросить. Васильевичу о перчатке рассказывать будешь?

— Повременю до вечера, точнее, до конца рабочего дня. Не хочу вынуждать его делать выбор: заставлять меня отдавать улику Кашину или позволить держать паузу. Ему ведь потом с Муромцем придется разбираться: он договорился о встрече с Нифасей, а я тут намутила, улику умыкнула…

— Согласен. Едем домой? Или сразу в аэропорт? Заявление в московский ЗАГС подадим, фату тебе купим…

Олег шутил, и Евдокия тихо фыркнула. Уезжать из Н-ска ей бессмысленно. Если за нее взялись «с изюминкой», достанут и в Первопрестольной. Разруливать все надо там, где сходятся концы.

— Хотелось бы заехать в «Сфинкс» цветы полить, но, думаю, там меня тоже кто-то караулит. Давай-ка проглядим предложения по наемному жилью, мне хочется сменить квартиру. — Дуся достала из сумки ноутбук, пристроила его на коленях. — С хозяевами будешь ты встречаться, мою персону, боюсь, тут так прославили, что ни один вменяемый арендодатель мне жилья не сдаст.

— Предлагаю снять сразу две квартиры, или даже больше.

— Уж да…

С поиском квартир провозились неожиданно долго. Предложений было — пруд пруди, но Олег рассматривал их так, словно собирался превратить невесту в Рапунцель, засунуть ее в башню и дожидаться, пока у той отрастет коса, длиной с якорную цепь авианосца.

Привередничал и каждую квартиру проверял, словно укрепрайон готовил. Исследовал пути отхода и выбирал жилье, откуда можно смыться незаметно.

— Олег, я скрываюсь от журналистов, а не от ЦРУ или ФСБ! — посмеивалась Евдокия, которой, признаться, предосторожности любимого ласкали сердце.

Она как будто очутилась в прошлом, когда, упрямой и наивной выпускницей универа, таскалась за начальником и в рот ему заглядывала. Ловила каждый жест и взгляд!

Незабываемо. Они снова оказались вместе, опять плечом к плечу, жуют одну на двоих булку и запивают кефиром из одной коробки.

Устали, правда, словно черти. Пока дожидались хозяина очередной квартиры, безостановочно прикидывали и вентилировали обострившуюся ситуацию. Расчертили схемами кучу листков уже с добавочными данными — перчаткой и отсроченной отправкой информации в «Сплетник». Пытались так и этак встроить в схемы ликвидацию Коваля — одного из крупнейших бизнесменов Н-ска. И безусловное желание обеспечить нарами владелицу обычного сыскного агентства…

Примерно в половине третьего Евдокии пришлось отключить телефон: ей начали звонить «акулы» с настойчивыми просьбами дать интервью. Сулили неплохую денежку.

И потому на связи с Шаповаловым и адвокатом остался Паршин. Но Николай Васильевич особенно не теребил, сказал, что держит руку на нерве: занят сбором данных по городу в целом.

К дому Евдокии, за пожитками, жених с невестой вернулись лишь к шести.

И Дуся не сразу поняла, что изменилось. Она собиралась пробиваться к подъезду с боем, через толпу папарацци, но те стояли в отдалении, хоть и с нацеленной на БМВ аппаратурой.

Сыщицкий автомобиль шуршал шинами по подъездной дорожке, Дуся крутила головой и постепенно приходила к пониманию: возле ее подъезда, беспечно вскарабкавшись колесами на тротуар, стояли джипы. Возле которых, засунув руки в карманы черных пальто и курток, застыли однозначные ребята.

Опасливые «акулы» на рожон не лезли, но фотовспышками баловались — в приличном отдалении, у детских качелек.

Евдокия поглядела на застекленный холл подъезда и совсем не удивилась, увидев там Крученого.

Антон стоял в тепле. Но, как, видимо, принято в его среде, держал руки в карманах черного пальто. Смотрел на выбирающуюся из автомобиля Дусю.

— Это он? — услышала за спиной вопрос Олега и едва не выругалась: «Нет, блин! Папа римский!»

Как же хотелось этой встречи избежать! Особенно сейчас, когда на них нацелились папарацци, когда вокруг тьма «однозначных», а в тоне Паршина прозвучал намек: «Я — знаю».

Дьявол побери такое невезение. Минут через пятнадцать Евдокия смылась бы отсюда, держа под мышкой «тревожный чемодан» и Паршина за руку!

Но вот не получилось.

Дуся и Олег зашли в подъезд.

— Здравствуй, — спокойно поздоровался Антон и перевел взгляд на спутника сыщицы. — Представишь?