Изюмка

– Да это уж не первый раз так. Но там он как-то быстро в себя приходил, – сказала Нина Максимовна. – На перемене вот как-то набегался. В класс вошел – упал, и на физкультуре. Да не он один. Мне Семен Михайлович жаловался недавно – только в вашем, говорит, классе четыре человека таких. Да в «а», да в «в» еще по три. Уж и не знаю, что и делать. Им же отдельная программа нужна, система другая, нагрузки, закаливание. А так получается: все – бегом, а вы – на скамейке посидите…

– Да, я как врач вас очень понимаю, – Ядвига Францевна кивнула огненной головой. – А нельзя ли ему дома устроить такой режим?…

– Ой, что вы! – Нина Максимовна махнула рукой. – Эта безнадежно. Он, как теперь говорят, социально неблагополучный. Неполная семья, мать пьет. Старшая сестра у нас в восьмом класс. Недавно на педсовете говорили: курит, пьет, мужчины…

– Какой кошмар! – вздохнула Ядвига Францевна. – Бедные детки! От таких матерей их нужно отбирать!

«Тут случай непростой, – сказала Нина Максимовна, – Два года назад шел об этом разговор. Кирюша был в первом классе, Варя – в шестом. Так мать костьми легла – не отдам и все. Директор наш к ней домой ходила, по-хорошему хотела. Убеждала: вы пьете, не ухаживаете за детьми как следует, у вас мужчины все время, подумайте – им же будет лучше. Если вы измените свой образ жизни, сможете забрать их назад. Так она представляете что ей ответила…» – «Что ж тут можно ответить?!» – Ядвига Францевна высоко подняла рыжие брови. – «Ну уж нет! – ответила мать двух детей. Не на ту напали! Заберут детей – и квартиру заберут. Что ж я, по-вашему, даром семнадцать лет на этой вашей гнилой фабрике в грохоте да в пуху вкалывала? Деньги-то те же я бы и лестницы мыла – заработала. Вот так – понимаете? Дети ей не нужны, нужна квартира. Директор рассказывала, аж тряслась вся…» – «Ужасно, ужасно», – Ядвига Францевна прижала ладони к длинным веснушчатым щекам. – «И ведь он неплохой мальчик, – продолжала Нина Максимовна. – Добрый, чуткий, отзывчивый. Но абсолютно не тянет. Читать я его научила, писать – кое-как. С математикой – абсолютно глухо. Сегодня я было обрадовалась – две задачи решил, а потом вижу – соседка его хитренько так на меня смотрит… Она и решила… Памяти никакой. Сегодня целый урок жуем, завтра ничего не помнит. Тема – виды подлежащих. На следующий день говорю: Кирюша, вспомни, что мы вчера проходили? О чем говорили? Что-то такое фиолетовое, – отвечает, – с зелеными блестками. – Представляете? Сейчас я его тяну, мягко стараюсь, не давлю на него. Он нервный жутко. Но у меня ведь не он один. Тридцать девять человек. Те же – Кашинцев, Аверин, Самойлов. Тот же контингент. Еще и хуже. Не только не тянут, но еще и злые, хитрые, мстительные… Иной раз сорвешься, накричишь, потом самой стыдно… А что с ним будет, когда пойдут предметники?…»

– Спецшкола… – предположила Ядвига Францевна.

– Да, скорее всего, – вздохнула Нина Максимовна, – Но перед этим окончательно расшатают ему нервную систему, озлобят, закомплексуют… И что самое страшное – ничего не поделать. Корень-то в семье…

– Да, да, это ужасно, – подтвердила Ядвига Францевна, решила, что достаточно послушала молодую учительницу и тоже заговорила о наболевшем, – Вы вот сюда взгляните, милочка, Это что, по-вашему?

– Карточки детские, – Нина Максимовна окинула взглядом шкаф с медицинскими картами.

– Да нет, я не про карты, я про наклейки на них. Видите – разноцветные. Знаете, что это? Это – хронические заболевания. Коричневые – печень, желтые – зрение, красные – сердце, зеленые нервная система… А ну-ка, найдите карточку без наклеек!.. Что, не вдруг? Не трудитесь, милочка. Я вам так скажу: три-восемь человек на класс. Это без наклеек, а остальные – больные. Чувствуете? Что ж с ними дальше-то будет? А этих – как ваш Кирюша? Я тут в медицинской газете читала – статистика. На каждый первый класс 5,8 детей с отклоняющимся поведением… Эх, где глаза у людей?! Это ж сколько спецшкол построить надо!

Изюмка устал слушать, открыл глаза и сел на кушетке. Ядвига Францевна переместилась на стуле и склонилась над ним: «Ну как, Кирюша, чувствуешь себя? Водички хочешь? – Изюмка кивнул. – На вот таблетку витаминную, заешь. Болит где-нибудь?» – «Не-а», – разжевывая таблетку, сказал Изюмка. Таблетка холодила рот. – «Ну вот и хорошо. Сейчас посидишь и домой пойдешь. Из ребятишек тебя кто-нибудь проводит.» – «Ага, – согласился Изюмка и повернулся к Нине Максимовне. – А можно Вовка? Мне с ним помириться надо». – «Конечно, конечно, – улыбнулась Нина Максимовна. – Ты сиди, а я сейчас пришлю сюда Глушко с твоим пальто и портфелем…»

В коридоре щелкнул замок. Изюмка насторожился, прислушался. Быстрые, бегучие шаги – пришла Варька. Изюмка высунулся в коридор, Варька подмигнула ему, прошла в кухню. Изюмка пошел за ней.

В кухне Варька метнула на стол сумку, отстегнула булавку (молния сломалась еще в прошлом году), выгрузила на стол мешок с овсяным печеньем, кулек с зеленым луком, еще какой-то цилиндрический сверток. Сверток лег на стол, развернулся, зарозовел колбасным боком.

– Чего это? – спросил Изюмка.