Измена

А вон с той стороны телевизионный завод будет, мы там как-то... ладно, в другой раз. А там - мебельная фабрика. Я после неё и песен толком не слыхал. Какая связь? - Там прямая же! Притащили новый станок, вроде жужжит, а под кожухом фрезы не видать. Ну, родственничек мой и решил проверить, палец сунул. Сустав снесло, даже чирка не слыхать. После этого с гитарой - всё. Так только, иногда аккордеон возьмёт. Даже и не погулять толком.

Тут на весь мир - ни одного аккордеона! Уж-жас!

А вон там - место страшное. "Пятый полк". Когда-то будет стоять Пятый железнодорожный полк. С 1941 по 1944 - концлагерь. 100 тыс. уничтоженных. 400 братских могил. В одной - останки в семь рядов.

"Всё земля приняла

И заботу, и ласку, и пламя".

Примет. И людей. Вот так. Если я тут со своими делишками провошкаюсь.

Подъехали под ту Замковую гору, вылез, потянулся, ножками потопал, ручками похлопал. Зубы звенеть перестали. И из других висящих частей тела как-то... немота ушла.

Спускаются. Встречальщики. Разодеты богато. Будто женихи на свадьбу. Коня ведут. Породистого. В дорогой попоне, с седлом изукрашенным. Узда - вся в блямбах серебряных. Аж под хвостом чего-то поблескивает.

Чего-то мне коняшка не нравится. Нервный он какой-то. Всё норовит задом вперёд выскочить. И пена на удилах.

Этикет. "Я хотел въехать в город на белом коне". "Хотел" - не существенно. А въехать обязан. Иное князю в моём лице - оскорбуха и обижуха. Но конь мне не нравится. Или опоили его чем?

-- Светлый князь Иван Юрьевич! Достославный князь Брячислав Василькович, князь Витебский, изволит просити тебя заехати погостить по-дружески. А для чести велено привесть тебе лучшего коня с княжьей конюшни. Вона, красавец какой.

И Охрима с конвойными моими не видать. Почему-то. Паранойя? - Может быть, может быть...

Тогда... тогда все пешком пойдём.

-- Благодарствую князю твоему на добром слове, зайду, не премину. И конь хорош. Однако ж, надобно его на ходу посмотреть.

-- Дык... ну... вот седло. Не дозволишь ли помочь, не надобно ли стремя подержать?

-- Под седоком у коня другой ход. Курт, выйди и скажи гав.

Курт вылез из "Циклопа". Оглядел встречальников, зевнул во всю свою чемоданную пасть. И сказал "гав". Как тепловоз: на три тона.

"И женихов как будто ветром сдуло

Один лишь князь рыдает наверху".

Мне снизу не видать, но уверен, что Кандальник с башни подглядывает. Рыдает, поди, сейчас. Слёзы утирает. От хохота. Кто в седле сидел - на снегу лежит, кто на снегу стоял - в сугробе торчит. Ни чё, Микула Селянинович покруче шутки закручивал. А я так, по малолетству балуюсь.

Двое конюхов, что коня под уздцы держали, в сугробе друг друга ищут. О! Нашли. И оченно испугались. Неужто кого другого встретить надеялись? А конёк, пожалуй, успеет добежать до канадской границы. Ой, до соседнего княжества, конечно.

Хорош бы я был, кабы такой красавец меня посередь горы скинул. Ванька-лысый верхом ездить не умеет! Позору...

-- Ну как, боярин, живой? Тогда пошли пешки. Хозяина твоего ждать заставлять - не по вежеству.

Идём-гуляем. 15 м высоты горки - это от подола по стенке. Но мы ж так не полезем? Топаем в обход, наслаждаемся пейзажем и аккомпанементом.

"Под злобное рычание,

Коровное мычание,

Паническое ржание

Шагаю в терема...".

По всей округе псы на цепях давятся, кони ржут, коровки мычат. Козлы кричат. Непристойно. Козлов... много. Вороньи стаи - свет белый закрывают. А каркают как! А уж как гадят! Тут и моя коробчёнка рыком рычит, на берег лезет: возле пристани сараюшку приглядели.

Первопрестольный праздник, господа! Народное гулянье! Ванька-колдун с цирком проездом. Чёсом по России. "Только у нас, только один раз!". Порхающие слоны и утки-арифмометры - после антракта. Первое представление бесплатно! Спешите видеть! Князь-волк и князь-зверь на променаде! За посмотреть денег не берём!

Народ суетился, сбегался и застывал. С открытыми ртами. Я не стоматолог, но беглый первичный осмотр показывает довольно низкий уровень пародонтоза и кариеса. Что не удивительно: "Если хилый - сразу в гроб".

А вот и княжие хоромы. Невелики, не новы. Когда ж городок этот прошлый раз палили? Лет пять тому сюда минские подошли, да смоленские быстрее успели. И минские Глебовичи убоялись. А до того? Лет пятнадцать? Вот и стоит терем, стариной своей хвастает.

К моему удивлению и удовольствию Кандальник не только встретил меня на нижней ступеньке крыльца, но и не замер там с отпавшей челюстью. Хотя поклон, конечно, глубокий - младшего старшему.

Когда Курт потопал за мной в терем, осторожно выразил несогласие:

-- Э-э-э... Иване... псине в хоромах не место.

-- Так то псине. А это ж свой брат князь. Только что на четырёх ногах да с хвостом. А кто у нас без греха?

Выговаривать имя "Брячислав" мне непривычно. И не только мне. Почти вся Русь о такое спотыкается. Полоцкие рюриковичи первыми отделились от "общего древа". Как обычно в аристократических семьях, у них сформировалась своя система родовых имён. Часто встречаются Рогволд, Всеслав и Брячислав. Чего у других рюриковичей нет.

Как принято на Руси - сразу за стол.

***