Измена

В Российской империи по штатам 1810 г. в полку (10 эскадронов, 1480 рядовых гусар или улан), помимо явно не воющих казначея и квартирмейстера, находились: аудитор (военно-судебное дело, следствие), 2 священника, 2 церковника, полковой лекарь, 2 батальонных лекаря, 1 младший лекарь, 2 фельдшера, 1 полковой костоправ, 10 цирюльников, 10 лазаретных служителей, 1 надзиратель больных, 1 вагенмейстер (старший по полковому обозу, отвечал за подъемных лошадей), полковой писарь, 2 младших писаря, 2 батальонных писаря, ложник и 4 его ученика, оружейник и 4 его ученика, седельник и 6 его учеников, коновал (ветеринар) и 10 его учеников, кузнец и 10 эскадронных кузнецов, 10 плотников, 2 профоса (военно-полицейские функции, исполнение наказаний), 27 фурлейтов (возчики полкового обоза), 87 денщиков.

Сравните "рота из 60 гусар" и "225 повозок" или "1480 рядовых гусар" и "27 фурлейтов".

У нас - ни пулемётов, ни мортирок. И, конечно, роскошь крылатых гусар нам не по карману. Мы с Искандером стремились найти оптимум. Между потребностями боя, где нужны почти только одни бойцы, и потребностями жизни, где бойцы почти не нужны.

У меня доля нестроевых меньше. Ближе к императорской армии начала 19 в. Впрочем, у меня и полков пока ни одного - сотнями обходимся. У "государева войска" - больше. Причины очевидны: гридни не хотят жить без слуг. Коня после проездки вымыть - разумный воин сделает сам. А вот навоз убрать - эт пущай сиволапые вошкаются.

В имперской армии такое обламывалось. Иоганн фон Дрейлинг, курляндский дворянин, в 15 лет поступил юнкером в Малороссийский кирасирский полк в декабре 1808 г.:

"Здесь я ничем не отличался от любого кирасира, и моих сил едва хватало на то, чтобы переносить все эти трудности. Нечего было надеяться на помощь какого-нибудь солдата, всякую работу мне приходилось выполнять самому. Ежедневные строевые учения с утра до вечера, еженедельные смотры, частые караулы, уборка лошади, чистка сбруи и амуниции, ежедневно употреблявшихся и ежедневно пачкавшихся, - все это да еще ответственность по службе требовали неимоверных сил и выносливости. Целый день мы не снимали мундиров. Ночью в палатке, при свете свечи нужно было готовить все к следующему дню; четыре, самое большое пять часов удавалось выгадать для сна, а тут еще ночные сентябрьские морозы и скудная солдатская пища! Здесь мне пришлось самому и белье стирать в ближайшей речке...".

"...легко-кавалерийский полк являлся крупным соединением, организационная структура которого позволяла действовать совершенно автономно, полностью обеспечивать все свои нужды. Регулярно, примерно раз в один-два года, полки меняли места своего базирования (чтобы не обременять долгими постоями население), совершая при этом переходы в несколько сотен верст и быстро восстанавливая в каждом новом городе или селе деятельность всех своих подразделений, как строевых, так и хозяйственных".

В "Мёртвых душах" Чичикова мобилизуют в партнёры для танцев, поскольку мужчин не хватает, "как и во всяком русском городе, где не стоит уланская бригада". Для обеспечения дам танцорами легкую кавалерию и переставляли по России.

Здесь не военный городок, не "место постоянной дислокации", а "постой по обывательским квартирам". Солдаты живут в частных домах. Такое является изнурительной повинностью для местных, создаёт кучу бытовых конфликтов между туземцами и солдатами. Препятствует повышению боеготовности, дисциплинированности и санитарии. В три-четыре раза подскакивает число пожаров. Да и дорого: за постой приходится платить, на каждом новом месте "восстанавливай деятельность всех своих подразделений, как строевых, так и хозяйственных". Через год-два всё бросай, новое место, новое обустройство.

В императорской армии как офицеры, так и нижние чины, вступают в браки. Обзаводятся хозяйством и детьми. Вся эта толпа следует за полком, требуя массу обывательских подвод для переезда и изб для проживания. Фурманов в 1919 г. ругается об этом уже в Чапаевской дивизии.

В гвардии не так, гвардейские полки, как правило, стоят в столице, в одном месте годами, если не столетиями. Там возникают солдатские слободки с именами полков. Там возводят и казармы для личного состава.

***

Три варианта размещения: в казарме, по обывательским квартирам, по своим избам - присутствует и в "Святой Руси". Но в другой смеси, нежели в Российской Империи перв.пол.19 в. Причины: малочисленность профессиональных воинов и локальность задач.

У нормального русского князя полсотни бойцов. Семь сотен - максимальная, один раз в летописях названная, численность дружины Великого Князя Киевского. Да и задача у гридней очень точечная: защищать господина. Не Русь Святую, не Веру Православную - хозяина.

Поэтому дружины вне войны не бродят по Руси, как "уланские бригады", а стоят в княжеских городах. Молодёжь и некоторые ближники живут на княжьем подворье на казарменном положении. Былину про Добрыню и Маринку я уже вспоминал, там Добрыня с княжеского двора девять лет не выходил.