Измена. (Не) фригидная жена

Машина приезжает быстро, а на месте водителя сидит мужчина, который чем-то напоминает мне Дамира. У меня перехватывает дыхание. Такие же черные волосы и острые скулы. Но лицо — другое.

Я сажусь назад. Радуюсь, что таксист не из тех, кто втягивает пассажиров в разговоры. Мне надо подготовиться. Морально. Надеть броню на сердце и улыбку на лицо. Если повезет, Дамира не будет дома. Но он может не пойти на работу. Когда ты сын владельца, тебе полагаются небольшие, кхм, преференции.

Я не знаю, о чем с ним говорить.

Точнее…

Предстоит слишком многое обсудить.

С чего начать?

Ребенок изменит многое. Но сама я пока не понимаю, хочу ли что-то кардинально менять. Без моей внезапной беременности я вижу все настоящим, без прикрас.

И мужа вижу настоящим.

Вспоминал ли он обо мне в выходные?

Думал, что скажет во время следующей встречи?

Если он разлюбил меня, если пошел на предательство, разве ребенок что-то изменит? Дамир не полюбит меня заново.

От всех этих мыслей мне становится жарко.

Наконец, я на месте.

Оглядываясь, я вижу машину мужа возле дома. Что ж, мне не повезло. Но ожидаемое эмоциональное цунами не наваливается на меня. Я помню, ради чего я здесь. Конкретно сегодня — не для разговоров, а чтобы собрать вещи и уйти.

Точнее, уехать…

Я достаю из серой сумки ключи и открываю двери.

На первый взгляд — дом пуст.

Я ничего не слышу.

Не слышу женского смеха, скрипа кровати. Не вижу чужих вещей. Уже легче.

Пусть я и прожила в доме два года, сегодня он кажется мне чужим.

До чего дико входить в свое жилище и ощущать себя воровкой, ощущать, что тебя не ждут и твой приход может разочаровать мужа. Я присаживаюсь на диван, давая себе секундный перерыв. «Соберись».

Я должна быть сильной, да?

Здесь ничего не изменилось.

И столик мой любимый на месте. Я хорошо помню, как мы с Дамиром выбирали его. Прямо в магазине решили, что будем «делать абсолютно все, что захотим». Не станем наполнять свою повседневность дурацкими правилами и запретами. Поэтому… Если захочется поесть перед телевизором, мы обязательно сделаем это.

Он улыбался, когда говорил это…

Мы сидели на выбранном диване и беззаботно дергали пятками, как дети.

Я представляла, что именно здесь скажу Дамиру о беременности. Знаю, что есть десятки креативных способов сделать это, например, положить записку в шоколадное яйцо, засунуть в торт или принести распечатанный снимок. Но я представляла все иначе: спокойный вечер, мы вдвоем, мерно горящая свеча на столе, признание…

Я романтичная дура?

Определенно я романтичная дура.

Но в тот момент, как я сочно опускаю ладонь на свой лоб, стараясь прекратить, наконец, поддаваться сантиментам, в комнату входит Дамир. Его появление отрезвляет меня, как пощечина. И окунает в прошлое, которое еще недавно, было настоящим, будничным и… привычным мне.

* * *

Дамир откладывает телефон, показывая, что его внимание занимаю я.

На нем белая рубашка и джинсы. Вроде все, как обычно, но я подмечаю детали.

Когда он гладит себе одежду, то не уделяет внимания области за воротником. И пояс на штанах не тот, что всегда. Дамир, наверное, не нашел его в горе одежды, которую он устраивает при малейшей возможности. Наш дом через неделю превратится в холостяцкое жилище.

— Я надеялся, что ты вернешься… — говорит он.

— Правда?

Поднявшись, я поправляю пиджак.

Дамир останавливается возле шкафа.

— Нам нужно поговорить.

— О чем, Дамир? — я устало обхожу его, стараясь держать себя в руках, и поднимаюсь наверх, в нашу комнату. — Кажется, ты сам в прошлый раз настаивал, что «все понятно». Я тоже так думаю.

— Мне очень жаль, что это получилось, как в дешевом сериале, — он идет позади, отставая на три ступеньки.

И мне хочется сказать, что так это обычно и случается.

Над сериалами можно смеяться и иронизировать до того самого дня, пока жизнь не даст тебе под дых таким сюжетным поворотом, что мелодрамам и не снилось. Ну, или не жизнь, а муж.

Я не хочу ссориться с ним.

Если начну, то как потом буду собирать вещи? Дрожащими руками?

— А как бы ты хотел, чтобы это случилось?

Я разворачиваюсь и впиваюсь в него глазами. Стараюсь держать нейтральное лицо. Дамир едва ощутимо хмурится. Он серьезно рассуждает, что узнать об измене можно «более приятным способом»?

— Я собирался сказать про Марту.

Теперь я знаю, как ее зовут. Марта.

Слишком красивое имя для женщины, укравшей чужого мужа для своих утех.

Но, признаюсь, ему удается сбить меня с толку. Пробить броню.

Я заглядываю в шкаф, выкладываю стопку домашних футболок и нижнего белья. Действую на автомате. Голова забита мыслями и предположениями. Собирался сказать? Зачем? Сказать и прекратить изменять мне? Или использовать появление любовницы как аргумент для развода?

— Мы не чужие люди, Вит.

— Я не хочу это обсуждать сейчас, — отвечаю я. — У меня всего один свободный час перед работой, чтобы собрать вещи… Меня ждут клиенты, Дамир. Я хочу с холодной головой пойти на работу, окей?

— Где ты сейчас живешь?

— Тебе какое дело?

— Вот именно этого я и не хотел для нас с тобой, — разводит он руками.

Да, я в курсе.