Изменник нашему времени

Собственно расцветка – это игра пигмента, а его подбор дело художника. Сложность заключалась в том, чтобы подобрать два типоразмера, максимально большие, для всей номенклатуры не строго модульных простенков, чтобы удовлетворить простоте формовочной технологии домостроительного комбината. И вот наш гой начальник повлёкся, уже, в святая святых – Второй Храм – статус закрепился. Свидетелей переговоров не было, но на следующий день вибрация испускаемая Центром Электронной Мысли достигла уровня шкалы Рихтера. Восемь часов аврального труда машины, и две попытки.

Сейфовая герметичная дверь, сначала показавшая свою толщину, – настоящий мегалит, закрывающий вход в ритуальную пещеру, – блюдящая, как тридцать витязей прекрасно, медленно отворилась, предъявив стоящего на пороге аморая грядущего дигитального века. Тот, оттянув респиратор, бесцветным голосом хирурга потерпевшего неудачу, произнёс, в сторону ожидающего результата шефа: – Закрываемся на ремонт, а плитка на лике града, – продолжил после краткой задержки, – сие есть ересь и химера, невозможно!

Глазурованный мир

Причина, по которой мне предоставили вакансию на новом месте, казалась очень неочевидной. Профессиональные навыки в непроизводительной сфере, как определялось некогда – «не кормящей», включалось и проектирование, были отяжеляемы широким кругом обязанностей, постоянно, но всегда внезапно актуализируемыми – тогда понятия аутсорсинга не существовало. Перемещать кульманы по горизонтали и вертикали – это примерно, как пианино – 5 руб. за этаж, но в качестве волонтёров; заменять сельхозработников, занимавшихся в это время, чем-то трансгрессивным – сложнопостигаемым, от дня до месяца в самых тараканьих углах – куды там, – ну, что бы барщину оброком как-то заменить? На всё – «Опять изволите шутить»!? Лучших даже делегировали на прокладку нефтепровода «УРЕНГОЙ-ПОМАРЫ-УЖГОРОД», et caetera, et cetera.

Учитывая необходимость стойкого перенесения тягот и лишений по широкому кругу обязанностей, ко дню физкультурника, извольте-с, малый марафон, отдохнули, малые олимпийские игры…; увы, а твои возможности не дотягивают и до паралимпийских, – лишь постоять задумчиво четвёртым у теннисного стола минут пятнадцать.

Индульгенция в виде справки от укоризненных взглядов начальства и коллег никак не защищала, зато не надо было думать о премиях… в позитивном ключе, разумеется, место в очереди на жильё – всегда последним. Подавляемый в себе ропот негодования маленького человека с его т. е. моим аттитюдом стал стимулом к пропозициям с философской коннотацией, – ведь философия – это вербализованная реакция на имманентную уязвимость биологического и социального гомеостаза мыслящего гоменида. Люди вокруг с высшим образованием и они не могли не дивиться услышанным сентенциям, культурологическим пассажам среднего технического работника, – «курилка» замирала, ожидая очередного зажигательного спича или эпиграммы на менагеров. Начальник отдела на ярмарке тщеславия среди коллег, похвалявшихся, кто великолепием дендрария, кто артистическим коллективом, художественным убранством мастерской, достижениями в спорте, мог теперь сказать, а у нас есть Воскилёв, и это катило, в смысле, котировалось на уровне цветения кактуса, танцев латино, преодолеваемой стайерской беговой дистанции. Укрепление общих позиций фундаментально не меняло впечатления, что тебя держат, отчасти, из милости, а, в общем, просто сохраняешь за отделом штатную единицу. Напоминает ситуацию при побеге каторжников, берущих с собой, одного в тёмную, в качестве супового набора; меня, на самом деле, беглецы не взяли б, никаких протеинов – только мозговая кость.

***

Шеф, получив гарантию не решаемости проблемы фасадной плитки, ничем не рискуя, подзывает меня и делает во всеуслышание предложение, решишь мол, отдам за тебя дочь, а у него было только два сына – коварство просматривалось с самого начала – расстрельное поручение! Про женитьбу – это, конечно, всего лишь аллюзия, но прибавку обещал буквально.

А откуда ему было знать, что я тренирую мозг за ширмой кульмана задачами абстрактной природы: крохотульками прозы и посягательством на большую поэзию, передвигаю в уме шахматные фигуры, а в восьмом классе – последнем пребывания в школе – решал задачи быстрее, чем они были представлены на доске?

Алгоритм решения методом подбора, с которым меня бегло познакомил когда-то воспитанник интерната при МГУ, доля здравого смысла, незашоренность, задор молодости, возможность сатисфакции длительно ущемляемому чувству собственного достоинства, стали, как писали в передовицах, составляющими успеха.

Эврика! Новое золотое сечение пропорций, альфа красоты до омеги целесообразности – всё это «Модулёр Воскилёва». Основной типоразмер керамплитки, с добавочным, легли как влитые на лицевую поверхность панелей всей номенклатуры ДСК, и теперь, время спустя, град на пяти холмах Среднерусской возвышенности отливает андалузской майоликой, радуя глаз, возвышая душу…