Изменницы

– Это кровь Тюдоров, – заключила тогда Юнона, так же захваченная произошедшим, как я; потом она наклонилась ко мне вплотную, чтобы врач не слышал ее шепота: – Когда ты выйдешь за моего брата и родишь ребенка, твоя тюдоровская и моя сеймуровская кровь смешаются. – Услышав ее слова: «родишь ребенка», я живо представила себе, как держу младенца на руках, и внутри у меня все запело. – Мы, наконец, станем сестрами, – добавила Юнона.

– Ты сказала ему? – спросила я, полностью проснувшись. Мне вдруг стало страшно. Вдруг Гертфорд ничего не подготовил? А может быть, мне вообще все только померещилось?

– Не волнуйся, Китти, все устроено.

– Хочу, чтобы между нами все оставалось по-прежнему. – Я крепко сжала ее руку; наши пальцы сплелись. Меня охватил страх. Что, если после того, как я выйду за ее брата, мы с Юноной перестанем быть подругами?

– Не бойся… сестрица, – с кривой улыбкой подбодрила меня Юнона, отдергивая полог. Небо за окном было затянуто облаками и белое, как будто скоро пойдет снег.

Я ощупала кольцо на шее.

– Надень его на палец, – посоветовала Юнона, расстегивая цепочку. – Только на сегодня.

Я вспомнила, что нам придется сохранять наш брак в тайне, и мне сделалось не по себе.

– Думаешь, королева не одобрит? – тихо спросила я.

– Я думаю, когда придет время, ты сама ей все скажешь, и она обрадуется. Сама видишь, в последнее время она очень благоволит к тебе. Она очень волнуется, как бы испанцы не выдали тебя за кого-то из своих. Она не раз делилась своими опасениями. Да ведь ты и так все понимаешь.

Я отбросила страхи. Правда, Елизавета заметно смягчилась по отношению ко мне. Все считали, что она вот-вот объявит меня своей наследницей, но об этом я предпочитаю не думать.

– Сегодня вечером я стану графиней Гертфорд!

Юнона схватила меня за плечи, посмотрела мне в глаза:

– Я знаю! – Она звонко засмеялась, но смех перешел в приступ кашля. – Никак не удается от него избавиться! – пожаловалась она, едва отдышавшись.

– Закутайся потеплее. Не хочу, чтобы ты из-за меня рисковала здоровьем.

Мы помогли друг другу одеться. Я трижды меняла платье – не могла решить, какое надеть. Все время вспоминала свою первую свадьбу – тогда из-за спешки пришлось перешивать чужие платья и для меня, и для сестры, которой нет уже семь лет. Я запретила себе думать о Джейн.

– Ему все равно, в каком ты будешь платье; главное, чтобы оно легко снималось, – заметила Юнона, и я невольно засмеялась. Потом она заставила меня съесть кусочек марципана, хотя у меня совсем не было аппетита, и дала мне толстый бархатный плащ с капюшоном, который закрывал меня с головы до пят. Чуть отошла, оценивающе посмотрела на меня.

– Ты похожа на безумного монаха, – хохотнула она.

Я порылась в своих вещах, нашла самый теплый мамин плащ на лисьем меху, надела на Юнону, туго стянула завязки на шее:

– Он тебя согреет.

Она улыбнулась и медленно погладила меня по щеке; от ее отсутствующего взгляда мне неожиданно стало грустно.

– Где звери? – спросила я, только теперь понимая, что их здесь нет.

– Я поручила их заботам мистера Глинна. Сказала, что тебе нездоровится и ты должна побыть в тишине.

Похоже, Юнона обо всем позаботилась. Интересно, состоялась бы вообще наша свадьба, если бы не она.

В Уайтхолле было тихо, как в соборе; мы спустились по узкой лестнице в сад. Выйдя, замерли от холода; в сырой траве наши ноги в тонких туфельках сразу промокли. Прежде чем мы дошли до дальней стены, отсырели и подолы наших платьев. В саду листья с плодовых деревьев облетели и были похожи на кружева на фоне бело-серого неба. Весной здесь настоящий райский уголок, все обильно цветет, а сейчас в саду сыро и промозгло; под ногами чавкали сгнившие осенние листья. Калитка совсем заросла плющом; я добралась до нее первая и тронула засов, но калитка оказалась заперта. Оглянулась на Юнону, боясь, что нам придется вернуться. В голову сразу пришла мысль: мы просто играли для собственного развлечения, и никакой свадьбы не будет; может быть, Гертфорд даже не в курсе наших сегодняшних замыслов. Юнона развязала ленты на шее, достала ключ из-под корсажа, как будто взмахнула мечом, и мое разочарование прошло.

– Юнона! – воскликнула я. – Как тебе удалось?

– Не спрашивай. – Она постучала пальцем по носу, глаза ее сверкали, и сердце у меня снова екнуло.