Изменницы

Я с ужасом узнала, что здесь же мистрис Сент-Лоу; ее доставил в Тауэр еще один отряд гвардейцев. Ее увели в крепость; наверное, нам с ней запрещено видеть друг друга, потому что меня быстро увели подальше. Бедняжка! Если бы я ни в чем ей не призналась, ее бы не заточили сюда. Я поняла, что мое легкомыслие, желание любой ценой получить удовольствие, подобно камешку, брошенному в пруд, взбаламутило воду.

Если бы я больше думала о Боге, все шло бы по-другому. Но если бы я больше думала о Боге, это была бы уже не я.

Напротив – часовня Святого Петра. Увидев ее, я вспомнила, что там похоронены отец и Джейн. Я осознала всю тяжесть своего положения. При мысли о том, что они лежат под землей, что мой красавец отец стал кормом для червей, мне кажется, что у меня сейчас лопнет голова, череп расколется пополам. Горло сжималось, меня охватил страх. Что там говорила Мэри? Надо попросить совета у Джейн? Я кое-что вспоминаю. Закрыв глаза, я стараюсь успокоить дыхание, медленно делаю вдох – выдох, вдох – выдох. Я вот вижу лицо Джейн так же ясно, как если бы она стояла передо мной. «Я научу тебя умирать», – шепчет она. Сомневаюсь, удастся ли мне сохранить рассудок в таком месте, к тому же рядом со мной нет Мэри.

Я открыла глаза. Рядом со мной стоял улыбающийся мужчина с длинной бородой; он держал на руках извивающуюся Эхо, протягивая собачку мне. Я прижала ее к груди, чуть успокоилась, когда она свернулась клубком и лизнула мне руку.

– Сэр Эдвард Уорнер, – представил бородач, кланяясь и снимая шляпу; я увидела блестящую лысину – как будто все волосы, выпавшие из его головы, перелетели на подбородок. – Миледи, я подумал, что спаниель вас утешит. – Он почесал Эхо за ухом. – Это трудно, я знаю, и мне очень жаль, что я принимаю вас у себя при таких обстоятельствах. Надеюсь, что вам здесь будет, по крайней мере, удобно и что ваше пребывание будет недолгим.

Я с трудом улыбнулась, мой страх немного унялся. Старалась убедить себя в том, что все не так плохо. Потом до меня дошла двусмысленность его слов, и меня снова охватило волнение.

– На колокольне есть красивая комната. – Он показал на другую сторону зеленой лужайки. – Надеюсь, вам там понравится.

В голове у меня сформировался вопрос:

– А… – Но я не могла выговорить ни слова. Уорнер, по-прежнему улыбаясь, ждал, что я продолжу. – А мою сестру тоже там держали?

– По-моему, нет. – Он уже не улыбался. – Зато там провела несколько месяцев сама королева.

Мне показалось, он старается меня успокоить, убедить, что большинство из тех, кто сюда попадал, не оканчивали жизнь на плахе. Как ни странно, я и правда немного успокоилась. Может быть, все дело в его добром расположении; может быть, я испытывала облегчение после ужасной тревоги последних недель, когда я не знала, куда мне обратиться, а моя тайна высасывала из меня все силы. Я думала о Мэри. Интересно, поговорила ли она обо мне с королевой, как обещала? Может быть, и ее привезут на допрос, как мистрис Сент-Лоу? Правда, Мэри настолько умна, что перехитрит своих противников.

– Мистрис Сент-Лоу… – начала я.

– Да, миледи?

Я показала на свой большой живот.

– Она узнала обо всем, только когда я обратилась к ней. Она ничего никогда не скрывала от королевы. – Слова лились из меня потоком. – Пожалуйста, замолвите за нее словечко! Не хочу, чтобы из-за меня у нее были неприятности. Она добрая женщина, всей душой преданная ее величеству.

– С ней будут хорошо обращаться, как и с вами, миледи.

– А Гертфорд? – Внезапно у меня все сжалось в груди от тоски по нему. – Он приедет?

– За Гертфордом уже послали, миледи. А теперь давайте я покажу вам, где вы будете жить. – Он решительно взял меня под локоть; я отпустила Эхо на землю, и мы пошли к месту моего заточения. – Прислуживать вам будет моя жена; кроме того, королева просила подобрать вам служанку. Надеюсь, она вам понравится. – Он наклонился к моему уху и прошептал: – Если нет, мы найдем другую.

Когда мы подошли к двери, я невольно обернулась и посмотрела на часовню. Я знаю – это известно всем, – что, когда требуется, на лужайке перед часовней возводят виселицу. Именно там окончилась жизнь отважной Джейн. Я гадала, вела бы я себя так же храбро на ее месте – и придется ли мне оказаться на ее месте. Снова слышу ее шепот: «Я научу тебя умирать». Стараюсь вспомнить точные слова, записанные в моем молитвеннике, но прошло столько времени с тех пор, как я видела их в последний раз! Я даже не помнила, что случилось с книгой.

Пока мы поднимались, Уорнеру приходилось поддерживать меня под локоть – у меня кружилась голова.

– Дама в вашем положении, – прошептал он, – и в таком месте… это неправильно.

Мы оказались в просторной круглой гостиной с небольшими оконными проемами, расположенными через одинаковые промежутки, откуда открывался вид на Темзу. Я заметила, что комендант и его жена расстарались для меня: кровать накрыта парчовым балдахином, в одном алькове стоят кресло, обитое красным бархатом, две скамеечки и красная подушка. Геркулес сидел на полу и выкусывал блох; похоже, он уже вполне освоился.