Измеритель

– Основная проблема – холодно там становится. Наверное, минус десять градусов сейчас, а это сентябрь на дворе. Если под ОЗК что-то теплое не надеть, то совсем зябко. Радиация невысокая, можно по нескольку часов работать. Мы тот гараж, что напротив, разбираем, знаешь? А, ну да, у тебя же там машина осталась. Так вот, там добра всякого… Перекрытия и крышу на туннель и комнаты таскаем, вход освободили, зашли в помещение, а там стол бильярдный. Хотели взять, а он, сволочь, в сукно столько пыли радиоактивной напитал, что от него фонит, как от реактора. Бабушка, что машины записывала, так и сидит за столом перед телевизором. Жуть! Теперь сниться, наверное, будет. Телек ее притащили. Старенький такой «Горизонт», в инженерную отдали, вдруг починят.

– Починят. Радиодеталей – море, а с кинескопом ничего не сделается. Только на что он нам? Я думаю, вряд ли кто теперь в эфире есть. Даже если спутники наверху и остались, передающие станции вряд ли уцелели.

– Конечно, программ не будет, – Саня нервно хохотнул. – Когда мы строительный материал таскали из цехов, я в кабинет начальника цеха заглянул. Там тоже ЖК-панель сохранилась и DVD-проигрыватель. Вот тогда у Сергея спросил: «Можно ли все это починить»? Он сказал: «ЖК вряд ли починишь. Матрица от электромагнитного импульса накрылась. А дивидюшник можно попробовать, только на что он один?» – А теперь вот полный комплект. Хоть какое развлечение народу будет. Со следующим выходом схожу обязательно, заберу.

– Ну, а собаки как?

– Собак слышали, но не видели. Они нас теперь уважают, стороной обходят. Видно, признали наше право на эту территорию.

– Дорого нам это право досталось. Про Никиту слышал?

– Конечно, я же в этой свалке участвовал. До сих пор слышу, как зубы над самым ухом клацнули, – Саня поежился и отпил большой глоток чаю. – Да и Никиту назад на себе тащил. Я тогда перетрухнул серьезно. Вначале думал: ну, постреляем по собачкам, как в компьютерной бродилке, а потом… Руки часа два еще тряслись после этого. Ведь на месте Никитки мог любой из нас очутиться, и я в том числе. Это еще ладно, что никто не погиб.

– Да, это не игра… И погиб бы, не успей вы его вовремя ко мне притащить. Хорошо, что все благополучно закончилось. Ладно, Санек, спасибо тебе за компанию и рассказ, пойду я к Виктору, ты меня на одну идею с гаражом натолкнул.

Распрощавшись с парнем и ощущая приятную сытость от съеденной каши, Изотов отправился прямиком в кабинет к Виктору, но, натолкнувшись на закрытую дверь, резонно рассудил, что самый важный объект сейчас – туннель к соседям и где ему быть, как не там. Не тратя времени на ожидание, направился прямиком туда.

Максим уже давно не заходил в туннель и не представлял, как далеко все продвинулось. Он был похож на нору огромного крота, прорывшего себе путь в толще земли. Неровные стены с сохранившимися на них выбоинами от инструментов, кое-где осыпающиеся от малейшего прикосновения и в особо опасных местах подпертые подручным материалом, не создавали впечатления надежности. Через равные промежутки на подпорках крепился провод с редкими лампами, которые, давая скудное освещение, скорее подчеркивали хрупкость конструкции, чем добавляли видимость какой-то прочности.

Впереди, в том месте, где рукотворный подземный ход упирался в железобетонную преграду, виднелись пятно более ярко освещенной площадки и тени нескольких человек, причудливо ложившиеся на неровные поверхности. Громкий голос Виктора разносился под сводами, и, судя по обрывкам фраз, начальник был крайне недоволен, что проявлялось в частом использовании ненормативной лексики. Виновник этой риторики стоял с поникшей головой, вертя в руках «мертвый» перфоратор.

– Чего шумишь? Видишь, парень от тебя уже прячется.

Парень действительно медленно отступал от разгоряченного Виктора за спины своих ребят из бригады, пряча за спиной инструмент.

– Да, этот… – Виктор замолчал, подбирая слово и тыча пальцем в провинившегося.

– Нехороший человек, – с улыбкой подсказал ему Изотов.

– Да. Очень сильно нехороший человек. Единственный перфоратор спалил. Я ему ору: куда ты прешь, там арматура. А он как ваты в уши натолкал.

– Так грохот ведь, – попытался оправдаться бедный парень.

– Вот как дам тебе по носу, может, ты тогда глазами пользоваться научишься, раз уши не слышат, – алогичное, но емкое армейское высказывание в исполнении лейтенанта вызвало дружный смех у всей бригады. Это сменило гнев начальника на милость и разрядило накалившуюся обстановку.

– Че, «гы-гы»? Оставшиеся полметра придется вручную пробиваться. Вот ты и будешь это делать. В качестве наказания.

– Да, я буду, – с энтузиазмом закивал рабочий, радуясь, что так легко отделался.

– Отдавай перфоратор, вредитель, я его инженерам отнесу, – отобрав инструмент, Виктор махнул Изотову рукой.

Разгневанный и не вполне еще остывший начальник потопал в сторону убежища, и Максиму ничего не оставалось, как последовать за ним. За спиной возобновились гулкие удары кувалдой по железобетонной стене.