Изнанка

— Не приближайтесь к ним! — снова выкрикнула баба Шура. — Они утащат вас… — она поперхнулась, раскашлялась.

Маргарита пошла к периметру. Оглянулась, словно ожидая, что кто-нибудь последует за ней, но никто с места не сдвинулся. Она зашагала дальше, делая маленькие шажки. Сумеречные люди отошли ещё от собаки, будто говоря: «Смотри, мы не собираемся нападать. Не бойся нас».

Маргарита приблизилась к границе, позвала жалобно:

— Бибочка, ко мне… Ну, иди же, пожалуйста, девочка. Почему ты не идёшь? Это же я. Пойдём домой, я тебе что-то вкусненькое дам.

Собака уселась на чёрный песок, подходить она не собиралась. Маргарита опасливо поглядела на сумеречных людей, затем крадучись, готовая в любую секунду броситься прочь, пересекла границу.

— Ах ты моя собачка! Моя Бибочка…

Она взяла её на руки, сразу же вскрикнула, разжала пальца. Биба шлёпнулась на песок, отбежала, тявкнула. Маргарита, морщась от боли, быстро вернулась обратно за периметр, направилась к Валентине, Борису и Виталию. Те двинулись ей навстречу.

— Жжётся! — чуть не плача, сказала Маргарита. — Больно!

— Что случилось? — выпалила Валентина. — Марго, что произошло?

— Я… я взяла её, а она… Мне руки обожгло! — всхлипнула Маргарита. Она уставилась на свои ладони, на них были видны тёмные пятна. — Что это? Я взяла её на руки и меня обожгло! Мне нужна вода! Я должна вымыть руки!

— Пойдём, Марго, пойдём, — Валентина потянула её в сторону домов.

Борис посмотрел на сумеречных людей и подумал, что баба Шура была права. Они, может, и не демоны из ада, но подходить к ним нельзя ни в коем случае. Хотя он и так не собирался.

— Мы не виноваты, — заговорили бесцветные. — Этого не должно было случиться… Мы не хотели ей навредить.

Но едва ли кто-то из деревенских им теперь верил. Борис посмотрел на Виталия.

— Лучше нам ночь дома переждать, как думаешь?

— Согласен, Борь.

— Не бойтесь нас… — шелестело сумеречное пространство. — Вы погибнете, если мы вам не поможем… У вас закончится вода и еда и вы умрёте… Идите к нам, больше не будет никакой боли, мы обещаем…

Борис с Виталием развернулись и зашагали по полю прочь от периметра. Наступила тишина, но продлилась она недолго.

Прозвучал голос:

— Борис! Боря! Братик! Пожалуйста, не уходи!

В голове Бориса резко помутнело, грудь, словно железным обручем стянуло. Он застыл на месте.

— Вернись, Боря, не уходи! Я так мечтала тебя увидеть! — голос был шелестящий, но всё же в нём пробивались звонкие детские нотки. И он доносился не отовсюду, а сзади. — Посмотри на меня, Боря. Я здесь.

Борис непроизвольно зажмурился, медленно повернулся, чувствуя, как на затылке волосы шевелятся. Постояв так несколько секунд, он разомкнул веки.

Зоя стояла там, за периметром. Маленькая фигурка в светлом платье. Такой Борис и помнил сестрёнку. Почти такой, ведь сейчас она была блёклой, как облако в пасмурный вечер.

— Подойди ко мне, Боря. Я так скучала! По тебе скучала, по маме с папой. Подойди, я хочу вблизи посмотреть на тебя.

— Не стоит, — буркнул Виталий.

Борис прошептал дрожащим голосом:

— Знаю, Виталь, знаю. Это не она. Или уже не она.

Зоя призывно вытянула руки.

— Подойди, прошу! Это же я, твоя сестрёнка. Неужели ты не узнаёшь меня?.. Помнишь, как я тебя называла, когда совсем крохой была? Боя, Боя, Боя… Иди ко мне, Боя… Тебе не нужно бояться, Боя… Мы снова будем вместе, братик и его маленькая сестрёнка…

— Подойди, подойди, — зашелестело пространство. — Не бойся, Боя… Тебе не нужно бояться…

Снова раздался крик бабы Шуры:

— Все должны молиться! Прямо сейчас! Просите Боженьку, чтобы чудовища исчезли! Молитесь!

Борис с Виталием как-то бездумно осенили себя крёстным знамением.

— Иди ко мне, Боя, — не унималась девочка в светлом платье. — А помнишь, у меня песенка любимая была? — она запела: — Мы едем, едем, едем в далёкие края. Хорошие соседи, счастливые друзья. Мы едем, едем, едем… Ты помнишь, Боя, помнишь? А я всё помню, я ничего не забыла! Помню, ты должен был присматривать за мной, как старший брат. Все старшие братики должны присматривать за своими маленькими сестричками, чтобы с ними не случилась беда. Я играла во дворе, но тебя не было рядом, ты не присматривал. И я очутилась здесь. Но я не виню тебя, нет, Боря. Ведь теперь всё хорошо. Я счастлива! И я хочу, чтобы и ты был счастлив. Подойди же ко мне, прошу тебя! Подойди, братик!

Бориса трясло. Он хотел подойти, его тянуло как магнитом к периметру, но оставшаяся частичка здравого смысла вопила в панике: «Нет, нет, нет! Это не Зоя! Это кто-то, кто притворяется Зоей!» Баба Шура опять что-то кричала, но для Бориса все звуки слились воедино и он как будто потерялся во времени и пространстве. Впрочем, быстро пришёл в себя, тряхнул головой, услышал встревоженный голос Виталия:

— Ты как, Борь? Ты как?

— Нормально, — просипел Борис, после чего окончательно взял себя в руки и сказал уже уверенно: — Нормально, Виталь.

— Тебя так затрясло, я думал, удар хватит. Пойдём в дом. Нечего здесь делать. Пойдём.