Изнанка

— Ну, не думал, что настолько. Слушай, я прям возбудился. Давай свою правду-неправду.

Она видела, как его глаза, как будто загорелись, и в этом тоже было что-то неземное и очень притягательное. Тряхнув волосами, Алёна пораздумала пару секунд прежде, чем пойти ва-банк.

— Я никогда не спала… Нет… Я никогда не трахалась с двумя девчонками одновременно.

Алёна снова замерла, понимая, как в голову, вместе с ромом ударяет кровь. От того, какие картинки замелькали перед глазами. Ром она протянула Никите, естественно, не отпив. И принялась ждать, что сделает он.

А Никита медлил, улыбался как-то особенно искушающе, но забрать напиток не торопился. Потом взял бутылку, намеренно задев её пальцы своими и, подмигнув Алёне, приложился к горлышку. Чёрт! Трижды чёрт! Вот дёрнул же её рогатый устроить это. И теперь сидит боевая старушка Алёна, изнывая от возбуждения и… ревности. Будто лет на пятнадцать назад вернулась, когда такие эксперименты хотелось проводить, но не решалась. А Никита, меж тем, очень даже решился.

— А месье знает толк в извращениях, — всё же выдавила из себя Алёна, растягивая губы в улыбке и безуспешно пытаясь прогнать неуместную ревность. — Давай своё.

— Я никогда… — Никита взял паузу, переводя взгляд на кромку воды, словно подбирал слова. — Я никогда не занимался анальным сексом.

— Никита!

— Что?

— Ну это перебор, нет?

— Тогда давай границы очертим.

— Нет. Если для тебя не перебор, то не будем. Просто, ну…

— Знала ли ты лет пятнадцать назад, что с мальчиком, который тебе рисунки рисовал, будешь шалости у запасного входа обсуждать?

— Аха-ха. Хватит, Никит.

Алёна почти повалилась на песок, смеясь так, что из глаз брызнули слёзы. И слыша, как рядом посмеивается Никита. Ром делал своё дело. По телу разливались опьянение и тепло. И возбуждение никуда не делось, заставив Алёну снова устроиться ровно, чтобы увидеть, выпьет Никита свой глоток рома или нет.

И когда он протянул ей бутылку, не притронувшись к горлышку, кровь по венам понеслась со сверхзвуковой скоростью.

— Ну а я — пью, — зачем-то объявила Алёна прежде, чем вновь сделать глоток. И почувствовала, что краснеет.

Всё это было неправильным, но таким сумасбродным. Словно они с Никиткой были подростками лет шестнадцати, которые о сексе вроде бы знали, но ещё его не пробовали. И сидели обсуждали его, зная, что через время непременно окажутся вместе в постели, где у них и случится «первый раз».

— Всё интереснее и интереснее. Хорошая игра, кстати.

— Я не сомневалась, что тебе понравится. Продолжать будем?

— А ты в состоянии?

— Вот не надо поклёпов. — Алёна выставила указательный палец, пьяно хихикнула: — Я вообще могу такую одна выпить, и ничего мне не будет.

— Ну-ну. Подумай о завтрашнем дне. Если проваляешься в постели и профукаешь целые сутки на море, сама себе не простишь.

— Слышу практически голос своей совести. Ладно. Давай ещё разочек, и всё. Идёт?

— Идёт. Говори, твоя очередь.

Наверное, ей совершенно не следовало поднимать эту тему, ведь сбежала сюда как раз от неё. Но и целью было не напомнить себе о том, что случилось с её семейной жизнью, а узнать, переживал ли подобное Никита.

— Я никогда не испытывала боли от того, что меня предал любимый человек.

Вышло как-то горько, а порция рома только усугубила вкус, сделав его почти нестерпимым. Алёна отёрла губы тыльной стороной ладони и протянула Никите бутылку, кривя губы в невесёлой усмешке. Так хотелось, чтобы он не прикладывался к горлышку. Чтобы он не испытывал того же, что испытала она.

Какие его годы, собственно? Двадцать два — это самое начало жизни. Когда каждый день проживать нужно так, чтобы потом за него не было мучительно больно. Драйв, поцелуи, секс… Море секса. И уверенность, что всё легко и просто. Потому что потом всё становится совсем не так.

— Потому и вернулся сюда.

Губы Никиты тоже растянулись в такой же улыбке. Он сделал щедрый глоток из бутылки и откинул её, на треть полную, на песок. Поднялся на ноги, и Алёна сделала то же самое, чуть покачнувшись, когда её повело в сторону.

— Ой, — выдохнула, сама не зная, что подразумевает под этим. А секундой позже взлетела наверх, подхваченная Никитой, который поднял её на руки. — Никит, ты только меня не отпускай, идёт? — пробормотала, обвивая его шею руками и утыкаясь куда-то в шею парню.

— Идёт, — эхом откликнулся он, и зашагал в сторону огней отеля.

ОТРЫВОК 7

Ром оказался качественным. Это Алёна поняла, когда проснулась с трезвой головой и отсутствием похмелья на следующее утро в своём номере. О том, как здесь оказалась, помнила урывками. Например, то, что доставил её в номер Никита на руках — в памяти всплывало отчётливо. А вот что было дальше…

Скривившись от того, что часть прошедшей ночи была как в тумане, Алёна откинула тонкое одеяло, поднялась с постели и потянулась. Нестерпимо хотелось пить — вот пожалуй, и все последствия их вчерашней попойки с Никитой.