Изнанка российско-украинского конфликта, или Как поссорились соседи

Свобода — вещь хорошая, но при одном условии: если она с мозгами. А что такое безмозглая свобода, россияне узрели в годы правления Горбачева и Ельцина. Поэтому с воцарением «свобод» СССР оказался там, где до того побывали Речь Посполитая с ее шляхетскими свободами. А ныне Украина пытается найти место своему махновскому свободолюбию, подобно одной героине из басни Крылова, нашедшей очки. Другое дело, что ничто не стоит на месте, и то, что раньше приносило хорошие дивиденды, в других условиях может обернуться потерями. Это случилось с царской Россией, увязшей в крепостничестве и крестьянском вопросе, и с СССР с его «самодержавными» генсеками. Система не смогла перестроиться в соответствии с велениями времени. Но и выходцы с Украины, ставшие членами политбюро — высшего политического органа СССР: Брежнев, Кириленко, Подгорный, Черненко и др., — ничего сделать не смогли. А ведь трое из них (Брежнев, Подгорный, Черненко) становились правителями СССР. И глава Украинской ССР Щербицкий играл в правящем клане не последнюю роль. То был исторический шанс показать москалям, что да как. Однако дух «свободолюбивых украинцев» никак не проявился на практике. Разве что у работавшего долго в Украине Хрущева, любившего ходить в рубашке-вышиванке. Но его анархистские реформы и страсть к кукурузе выглядят как-то сомнительно. Толку только не было.

Правда, украинский патриот ответит, что это была «колониальная элита» (так ныне в Украине «историческая концепция»). Но проевропейская «колониальная» элита 1990—2000-х оказалась еще хуже, ибо была не способна обеспечить развитие Украины, а лишь обслуживала олигархический «периферийный» капитализм. Хотя, бесспорно, свободы стало навалом.

Россия как лидер стала терять свои позиции при Брежневе. К концу 1980-х годов из ее орбиты влияния хотели выйти почти все «западные» союзные республики. «Лихие» 1990-е годы авторитета ей, понятно, не добавили. В 2000-х Россия могла похвастаться разве что поставками сырья. Такие высокотехнологические изделия, как атомные подводные лодки или истребитель пятого поколения, Украину, Молдавию и Беларусь не интересуют. Им требуется модернизация промышленности и сельского хозяйства, но нужную технику и технологии Россия тоже закупала в других странах.

Потеря лидерской роли России сопровождалась увяданием ею пассионарных качеств. Ельцин «официально» отказался от лидерской роли России в 1991 году в Беловежской пуще. Его не интересовало и положение русского населения в бывших советских республиках. Они для него стали иностранными гражданами. Но кроме антипассионарного правящего класса России оставалась объективная данность — бывшие советские республики не могли обходиться без России. Миллионы «иностранных» граждан устремились на заработки в «метрополию». Значительная часть продукции — фрукты, овощи, чай, вино и т. д. — в больших объемах можно реализовать только в России. Руководство новых государств отчаянно искало альтернативу. Повезло Прибалтийским государствам — их сразу взяли в Европейский союз, и те смогли повиснуть на помочах западной помощи, а Украина и Грузия застряли в межеумочном положении. Собственных источников нормального развития у них нет, советское промышленное наследие проедается, а брать их на содержание (дотирование), как Прибалтику, Запад не захотел. Спасло то, что до четверти самодеятельного населения работало за границей и переводило часть доходов на родину. Некоторые государства предпочли пойти на экономический союз с Россией (Беларусь, Казахстан, Таджикистан, Армения). Азербайджан и Туркмения могли «равноудалиться» благодаря высоким ценам на экспортируемое сырье. (Впрочем, Азербайджан также с большой выгодой сбрасывает излишек населения в Россию.)

При этом русский язык продолжал оставаться языком межнационального общения на территории бывшего СССР. А в Украине украинский язык никак не мог потеснить русский. Россия продолжала оставаться самой развитой индустриальной страной, даже несмотря на большие усилия правящего класса по ее деиндустриализации, превращения в сырьевой придаток мировой экономики под видом «великой энергетической державы» и замещения отечественного производства импортом. Этот курс означал, что в недалеком историческом будущем Россия может превратиться в рядовую страну, выделяющуюся среди соседних государств лишь большими размерами (и то временно), то есть повторить судьбу Польши и Литвы. В.В. Путин предпринял меры по торможению угасания России как государства и как державы. Шаги громкие в пропагандистском плане, вроде возрождения военной мощи, но скромные по эффективности. Как лидер Россия остается лишь наследником сокращающейся советской мощи, а действия Кремля в качестве лидера на Украине можно охарактеризовать как неуклюжие.